3

1.6K 100 0
                                    

- Сколько тебя ждать-то можно? – раздается мерзкий голос, по сравнению с которым приказной тон мрачного незнакомца кажется песней. Незаметно сжав кулаки, я подавляю эмоции. – В отличие от тебя, у нас много дел.
- Привет, Алька, - небрежно бросаю, не оглядываясь. Много чести для такой дряни. - То, что у тебя с моим бывшим мужем, сложно назвать делами, - добавляю двусмысленно, с тонким флером ехидства. - И кафе тут точно не при чем.
Ревнивый, презирающий взгляд впивается мне в спину между лопатками, чтобы пронзить тело насквозь и окровавленным острием выйти из груди. Разрезать меня, уничтожить, убрать с пути.
Напрасная трата сил и эмоций. Сердца нет – нечего и терять. Вместо него и так сквозная дыра.
А на предателя я давно не претендую. Вырезала из груди и выбросила на свалку. Сразу же, как узнала о его похождениях. Я не прощаю ложь, и Минхек прекрасно это знает. Видимо, его любовница не в курсе.
Ненавидит и боится меня.
- Не Алька, а Алевтина Пак, будущая хозяйка кафе. Поэтому оно очень даже «при чем», - важно произносит, но дрожащие нотки предательски выдают ее настроение. Она волнуется. И почему-то очень сильно.
Медленно поворачиваюсь на скрип – иначе нельзя назвать отвратительный, хрипловатый, будто прокуренный, голос. Сканирую щуплую, угловатую фигурку невысокого роста, останавливаюсь на небольшом, едва оформленном животике.
Я бы не сразу заметила его между полами пальто, если бы не знала, что Аля беременна. И если бы она так демонстративно не поглаживала результат порочной связи с чужим мужем. Будто гордится этим, как главным достижением в жизни.
Если бы я могла предугадать, что милая, пугливая, скромная студентка, которую я приняла на работу несколько лет назад, в итоге уведет моего мужа…
Впрочем, это ведь не она произносила клятву верности перед алтарем. Не она признавалась мне в любви. Не она обещала «долго и счастливо, пока смерть не разлучит нас».
Не она виновата.
На ее месте могла оказаться любая. В постели моего мужа.
Любая, кто смогла бы ему родить.
- Прости, Алька, привычка, - пожимаю плечами, и мой спокойный жест заставляет ее вспыхнуть от злости и обиды. – От вчерашней уборщицы до хозяйки? - окидываю ее надменным взглядом. – Шикарный карьерный рост. Сама-то в это веришь?
- Думаешь, любимка будет против? – с вызовом вздергивает подбородок.
- Любимка? - морщусь. Какая гадость и пошлость.
Аля встряхивает волосами, которые неестественной желтизной отливают на солнце, и я только сейчас обращаю внимание, что она зачем-то сделала себе завивку. И цвет изменила - осветлила локоны до каштанового, с рыжим оттенком. Макияж совсем другой: смоки-айс, визуально увеличивающий разрез глаз, румяные щеки, пухлые губы со слабым морковным оттенком.
Не выдержав, тихо смеюсь.
- Думаешь, украла у меня мужа, кафе, внешность – и это поможет тебе прикинуться хозяйкой? Стать лучше, чем ты есть? – безжалостно бью ее неудобными вопросами. И каждым - попадаю в цель. Она ведь сама сомневается в себе. – Или боишься потерять «любимку»? – заканчиваю серьезно и ядовито.
- Он к тебе не вернется, - произносит неуверенно и двумя руками обхватывает живот. Нашла, чем привязать бабника. Надолго ли? Или пока он не наиграется в папочку?
- Конечно, нет, - чеканю твердо.
Предавший однажды - предаст еще много раз. В этом я убеждена, поэтому не строю иллюзий по поводу Минхека. Никаких вторых шансов. Ни ему, ни... другим мужчинам. Я просто не выдержу очередного болевого шока.
- Вот и не мешай нам, - успокоившись после моего ответа, она резко начинает наглеть. Но спесь внезапно слетает с припудренного лица. - Ой, - вжимает голову в плечи, зыркая куда-то за мою спину.
- Аля, я просил не приезжать сюда, - грозно летит со стороны кафе.
Минхек стремительно шагает к нам, нервно оглядываясь по сторонам, изучает парковку, будто ищет кого-то. И, сложив руки в карманы, останавливается рядом со мной. Скользит по мне долгим, тягучим взглядом, будто изъяны ищет. И остается недоволен тем, что я по-прежнему ухожена и красива. Неужели он ждал, что я утону в слезах и опущусь без него?
Хотя я действительно страдала. Очень. До сих пор чувствую себя так, будто все внутренности порубили, легкие перекрутили в фарш, а сердце вырвали. Но никогда не покажу истинные эмоции. Только не ему.
Натягиваю лучезарную улыбку на лицо. Сильнее раздражаю бывшего. Хотя он и до меня был на грани.
Какая нервная семейка.
- Заходи в кафе, поговорим, - холодно обращается ко мне.
Вопросительно выгибаю бровь, удивленная таким строгим тоном. Привык любовнице приказывать? Забыл, что я другая?
Смело смотрю в его серые глаза, сканирую каменное лицо, напряженные плечи. Наклоняю голову набок. Ловлю расстроенный взгляд бывшего.
Не забыл.
- О чем, дорогой? – специально провоцирую обоих. На Алю моя фраза действует безотказно. Понимаю это по сдавленному змеиному шипению.
Минхек вздыхает тяжело и, потерпев со мной неудачу, решает выплеснуть свой гнев на любовницу.
- А ты уезжай! Не мелькай здесь, я же предупреждал, - цедит сквозь зубы.
Покосившись на Альку, я не сдерживаю язвительного смешка. Хозяйка. Какое громкое звание для мелкой дряни. И отношение к ней соответствующее. Ее скрывают, как нечто постыдное.
- Минхека, я соскучилась. Захотела тебя увидеть перед тем, как поеду к врачу, - Аля прижимает ладонь к животу. Натирает его судорожно, будто пытается джинна из лампы вызвать.
Бедный малыш, который стал лишь средством достижения цели. Он ведь им обоим не нужен по-настоящему. Одной – чтобы мужика подцепить, другому – для статуса.
- Такси вызвать? – с нажимом чеканит «любимка». Выудив из кармана телефон, демонстративно прокручивает его в руке.
- Я за рулем, - бубнит себе под нос Аля, надувает губы и кивает в сторону красной дамской машинки. – Осваиваю твой подарок, - сменив обиду на милость, игриво улыбается.
Цокаю, обреченно покачав головой. Какой щедрый подарок. Минхек тратит на любовницу то, что отсудил у меня. Вот это насмешка судьбы!
- Иди уже, - отмахивается бывший, покосившись на меня. Значит, моя догадка правильная. От этого еще противнее на душе.
Неугомонная любовница переминается с ноги на ногу, а потом все-таки подается вперед, чтобы поцеловать Минхека в щеку и промурлыкать ему что-то на прощание. И пока он не разозлился, цокает в неудобных туфельках к автомобилю. Не высоковаты ли каблуки для беременной? Впрочем, не мое дело.
- Знаешь, «любимка», - тяну с сарказмом, а сама провожаю Алю взглядом. – Твоя фраза: «У нас все само как-то завертелось» - обретает новый смысл. В полицию обращался? – бросаю на полном серьезе.
Не глядя на Минхека, шагаю ко входу в кафе. Мне бы быстро собрать свои вещи – и никогда больше сюда не возвращаться. Как бы горько это ни звучало.
- Зачем? – догоняет меня со спины.
- С заявлением об изнасиловании, - тихо хихикаю. Немного нервно. – По легенде, ты же из нас двоих жертва. Хотя Алька такая навязчивая, что я начинаю верить, что ты правда не виноват в измене, - оглянувшись, смеюсь ему в лицо.
- Лиска, не беси меня! – чуть ли не рычит бывший, ускоряя шаг. - Шуточки твои идиотские я никогда не понимал.
- Не только их, - добавляю тихо и ровно. - Ты и меня не понимал. Непонятно только, зачем женился.
- Полюбил, - обгоняет меня и любезно открывает передо мной дверь. Моего, черт возьми, кафе! - Такой вариант ты не рассматриваешь?
- Не смеши. Больше я на твое вранье не куплюсь, - фыркаю недоверчиво. - Кстати, от кого свою новую любовь прячешь?
- Не твое дело, - подталкивает меня внутрь.
- Стесняешься? – выплюнув это слово, прохожу в холл.
С тоской осматриваю интерьер. Я душу вложила в каждую деталь, а сейчас у меня все отнял человек, которого я любила. Жестоко.
- Ревнуешь? – самодовольно спрашивает Минхек.
- Ревнуют свое. То, на что имеют право, - несмотря на острую боль, отвечаю с улыбкой. - А общественный туалет – он ведь для всех. Какие тут могут быть права?
- Ревну-уешь, - тянет противно. - Между прочим, сама виновата. Я не хотел расходиться. Это ты подала на развод.
Собирается помочь мне снять куртку, но я убираю его руки со своих плеч. Делаю все сама. Давно пора было стать независимой.
- Что мне было делать после того, как я интимные фотки Альки в твоем телефоне нашла? Помочь ей выбрать нижнее белье получше, а не ту безвкусную ерунду? – скрываю жгучую обиду под соусом сарказма. - Или ты хотел, чтобы мы втроем жили? – оставив гардеробную, привычно направляюсь на кухню. Напоследок. - Счастливой шведской семьей?
- Не передергивай, - спешит следом бывший, будто боится, что я украду у него что-нибудь. Хотя все здесь – МОЕ! - Будто мало таких пар, где муж налево ходит. И ничего, жена прощает - и живут дальше. А ты гордая слишком. Вот поэтому и осталась без ничего.
Резко останавливаюсь – и Минхек едва не впечатывается в меня. Но я не позволяю ему к себе прикоснуться. Отшатываюсь.
Смотрю со злостью в идеальное лицо, на которое когда-то повелась. Говорят, только мужчины любят глазами. Ошибаются.
Я эстет и тоже искала себе суженого по внешности.
Минхек оказался в моем вкусе: высокий, симпатичный, накачанный блондин. Словно только сошел с обложки журнала. Подруги предупреждали, что красивые мужчины – для всех. Такими придется делиться.
Не верила, а зря.
Наливное яблочко из райского сада оказалось с гнильцой и червями внутри.
- Я осталась без ничего, потому что твой юрист – жулик, - шиплю, приближаясь к нему вплотную. - Не зря ты его фамилию упорно скрываешь.
- Он мастер своего дела. А ты дура, - шумно выдыхает. - Но никогда не поздно все вернуть.
Усмехнувшись, скептически свожу брови к переносице.
- Минхек, у тебя любовница беременна, - напоминаю, словно о таком можно забыть. - Как же ребенок?
- Ребенка усыновим, - невозмутимо предлагает. – Он же мой. А ты все равно своих иметь не можешь. Какая тебе, на хрен, разница?
Выдержка трещит по швам. Пока я пытаюсь мысленно склеить то, что от нее осталось, моя ладонь сама взметается вверх. И на всю кухню раздается хлесткий звук пощечины. Прокатывается эхом.
Ох, черт!

Лапочки-дочки из прошлого. Исцели мое сердце.Место, где живут истории. Откройте их для себя