Лапочки-дочки из прошлого. Исцели мое сердце.

28

Взгляд сверлит изящную спинку Лисы, проступающие сквозь легкую ткань позвонки, поднимается вверх, очерчивает лопатки, тайком скользит к длинной, царственной шее и «гладит» по шелковистым волосам, наспех собранным в пушистый хвост контрастно белой лентой. Пальцы покалывает от желания развязать ее и освободить огненные кудри. Приходится сжать ладонь в кулак.
На нервах перестаю себя контролировать, но резкий порыв ветра бьет в лицо и немного приводит в чувства. Хмурюсь, когда Лиса обнимает себя руками и зябко потирает плечи.
- Так, лапочки, я схожу в дом за вашими кофточками, - долетают до меня ее слова вместе с очередным потоком прохладного вечернего воздуха. Смысл простой, отрывистой фразы бьет наотмашь. Не верится, что посторонняя женщина заботится о детях сильнее, чем о себе самой. Или Лиса нам все-таки больше не чужая? А кто-то ближе, чем просто няня…
- Не надо. Я сам принесу, - отзываюсь, с трудом вернув себе членораздельную речь.
- А? – вздрагивает и оглядывается, не ожидая увидеть меня за своей спиной. – Д-да, хорошо, - поднимает руку к груди, прикрывая скромный вырез. Успеваю лишь заметить, что кожа в зоне декольте покрыта мурашками. Лиса замерзнет такими темпами, но настойчиво поучает меня: - Одежда наверху, в мансарде. Малышки сразу облюбовали ее, и я не смогла им отказать, - сообщает с легкой улыбкой, но тут же стирает ее, продолжая строго и серьезно, как учительница: - Лине возьми розовый вязаный кардиган с помпонами, а Лане толстовку, бело-фиолетовую, с блестящими надписями и котиком на спине. Разберешься?
Инструктирует меня важно, будто она в нашей семье хозяйка, загибает пальчики, перечисляя «приметы» вещей, а я тем временем сканирую ее.
- Ты серьезно? – возмущенно свожу брови. – Я четыре года с ними «разбираюсь». Как-то же справлялся.
- Ты знал, что девочки терпеть не могут, когда их одевают одинаково? – припечатывает меня странным вопросом.
- Хм, ну, - потираю подбородок, покосившись на дочек. Лина красуется в трикотажном платье и колготках с мордашками Мини Маус, а Лана важно прохаживается в джинсах и длинной тунике с капюшоном и ушками зайца. Все это я им покупал, правда, в двойном экземпляре. Одевал по ситуации и по погоде. Разумеется, одинаково. А они не возражали.
- Понятно, теперь будешь знать, - Лиса победно хмыкает, будто лапочки приняли ее в свою тайную ложу, куда меня забыли позвать. Я даже ощущаю слабый укол ревности. – Слушай, мне кажется, я быстрее найду, - тянет недоверчиво, проследив за моим опешившим взглядом.
- Нет, я сам, - останавливаю ее ладонью. Иначе меня вообще с должности отца разжалуют.
Быстро шагаю в дом, поднимаюсь по лестнице – и замираю на пороге комнаты. Чисто, опрятно, убрано. Все вещи на своих местах, разложены по полочкам, игрушки аккуратно выставлены на диване и на широком подоконнике. Непривычно. У меня дома обычно бардак. Он исчезает на время, когда приходит уборщица, а потом сразу же возвращается. Живем по принципу: не можешь победить хаос, стань его частью. Но Лиса сделала невозможное – подчинила беспорядок. Все-таки она немного ведьма, другого объяснения у меня нет.
Ищу ее комнату, чтобы взять что-нибудь теплое и для нее. Стараюсь не копаться в женских вещах, поэтому хватаю первый попавшийся под руку кардиган. Пахнет ею: ванилью, бисквитами, взбитыми сливками. Перекидываю «пропитанную сладостью» шерстяную ткань через локоть – и спешу во двор.
- Так, давайте утепляться, - наклоняюсь к дочкам, которые бегут мне навстречу.
- Мама Лися сказала тебе помочь, - простодушно выпаливает Лина и кутается в вязаную кофточку.
- Проследить, а то ты все перепутаешь, - повторяет ее слова Лана, а сама радостно застегивает толстовку.
- Ох уж эта мама Лиса, - усмехаюсь, а заодно пробую на вкус «статус», которым ее наградили малышки.
Мама Лиса, значит? Ей идет. И звучит так обыденно, правильно. Так легко слетает с детских уст. Словно Лиса для них родная.
* * *
Нахожу ее возле деревянного ограждения. Склонившись, поджигает что-то, раздувает и машет ладонью. Сама же закашливается от тяжелого запаха.
- Что за ведьмовские ритуалы ты тут проводишь? – отмахиваюсь от струйки дыма, ползущей ко мне. Подушечками пальцев касаюсь тонкой талии Лисы. И накидываю кофту на дрожащие плечи.
Она подскакивает на месте, едва не выпустив «магические компоненты» из рук. Уложив ладонь ей на поясницу, я огибаю хрупкую фигурку, чтобы посмотреть, что вообще здесь происходит в мое отсутствие.
- Это от насекомых, - цепляет тлеющую спираль на специальную подставку и отодвигает конструкцию в угол беседки, подальше от стола. - У меня сильная аллергия на укусы, да и малышкам лишний яд незачем, - нехотя признается, будто боится показать свое уязвимое место. - Могу потушить, если сильно мешает, - разворачивается, и мне приходится убрать руку с ее спины. Лиса делает вид, что ничего не заметила.
- Чтобы я потом тебя на скорой посреди ночи отправлял? – недовольно бубню. – Я хорошо помню, как с дочками намучался, пока не научился защищать их от аллергенов. Некоторое время мы были постоянными клиентами больницы.
- Представляю, - вздыхает и машинально проводит ноготками по моей кисти. – Мне жаль, - шепчет, сжимая мою ладонь. И теперь тушуюсь я.
- Хорошо то, что хорошо кончается, - хрипло произношу. - Так что лучше я потерплю эту «дымовуху». Мне не привыкать к аллергикам. С младшенькими выучил, чего ожидать, осталось к особенностям старшенькой привыкнуть, - сажусь в плетеное кресло во главе стола.
- Прекрати меня так называть, Чонгук, - фырчит Лиса, поправляя ленту в волосах. Прическа небрежная, кудри выбиваются из-под узла, локоны играют на ветру. Но это лишь придает ей особого шарма. Ведьмовского.
- Я не виноват, что вы так похожи, - спокойно говорю, что думаю, и попутно чмокаю дочек в щеки. Помогаю им устроиться на скамье рядом со мной. - Наоборот, я должен насторожиться, почему мои дети – копия няни, - подшучиваю, исподлобья смотря на Лису.
- Что? – хихикает, подавая мне блюдо с пловом. – Обвиняете меня в чем-то, Чон Чонгук? Вот так в лоб, без доказательств? – подается вперед, пристреливая меня несерьезно грозным взглядом.
- Боже упаси, - со смехом забираю у нее вилку. Пробую рассыпчатый рис с приправами, и чуть не проглатываю всю порцию вместе с языком. – Хм, а это по-настоящему вкусно. Я думал, ты кондитер, - выдаю с набитым ртом.
- Могу сахарком присыпать, чтобы тебя не разочаровывать, - язвит Лиса, а сама краснеет от моего скупого комплимента. Опускается в кресло напротив, не сводя с меня глаз.
- Пап, а вот это нам можно? – указывает Лина на одну из тарелок.
- А компотик тоже нам? – Лана тянется к графину. Я перехватываю его и помогаю налить в стакан.
- У Лисы все можно, - говорю с улыбкой, демонстрируя полное доверие. – И при этом для неаллергиков тоже вкусно.
Возвращаюсь на место, ловлю задумчивый взгляд Лисы. Вижу, как она сосредоточенно изучает стол, теребит салфетку и покусывает губы.
- А что если… - начинает она, но тут же сжимает губы.
- Что? – переспрашиваю. Любопытно, какие мысли роятся в ее рыжей головке.
- Неважно, я о своем, - отмахивается.
- Так, Лиса! Говори. А то создала интригу и молчишь, - откладываю приборы. – Мне, знаешь ли, тайны аппетит портят. Останусь из-за тебя голодным.
- Да я просто подумала… Что если разработать меню с эко-десертами? Не отдельные позиции, а полностью! – чем дальше она рассказывает, тем сильнее разгорается пламя на дне ее зрачков. – Представь себе кафе, в котором для лапочек все безопасно. Не нужно бояться, что нерадивый кондитер что-то перепутает или официант принесет не твой заказ. Потому что именно здесь им можно абсолютно все. Вкусно, полезно и гипоаллергенно. Правда, придется завести отдельную книгу рецептов.
- Хорошая идея, - поддерживаю ее, вгоняя в шок своим одобрением. – Думаю, и от обычных клиентов, не страдающих аллергией, отбоя не будет. Сейчас в моде полезные сладости.
- Ну да, универсальное меню, - подпирает подбородок рукой. – Отлично. Только экспериментировать негде. Кафе у меня больше нет, - огонь в глазах стремительно гаснет.
- Будет, - чеканю убедительно.
Мысленно «проигрываю» Киму и заранее чувствую от этого больное удовлетворение. Мы обязательно доведем дело до конца, восстановим справедливость, окунем в грязь лживого Ан. И меня заодно, но на собственную репутацию мне стало плевать. Рыжая «старшенькая» почему-то вышла на первый план. Стараюсь ради нее и уверен в успехе.
А после победы… Я признаюсь во всем Лисе. Но только когда пройдет слушание и мы получим положительное решение суда. В нашу пользу.
Сначала верну фурии кафе, а убить она меня всегда успеет…
- Чонгук, знаешь… - Лиса говорит тихо, мягко, но конец фразы тонет в шуме грома. И на беседку внезапно обрушивается ливень.
- До-ожди-ик! – радостно визжат двойняшки, подскакивая с мест и подбегая к ограждению. Выставляют ладошки, ловят крупные капли. Мгновенно рядом оказывается Лиса. Раньше меня подлетает к детям, присматривая за ними.
Спокойно, неторопливо поднимаюсь и, спрятав руки в карманы, останавливаюсь позади. Чуть поодаль, чтобы не спугнуть момент. Наблюдаю за их свободным, добрым общением. Детский смех перемешивается с наставлениями Лисы – и все вместе смывается дождем. Спираль от насекомых улетает куда-то в траву. И я полной грудью вбираю запах свежести.
- И все-таки непростая твоя «дымовуха», - выдаю с сарказмом. - Признавайся, Лиса, специально ливень вызывала? – и словно в отместку за мои слова несколько холодных капель падают мне на лоб. Недоуменно стираю их. - Крыша протекает, что ли? – поднимаю голову, ловлю противную струйку, и лицо становится мокрым. Морщусь, сплевываю воду и отскакиваю от этого места.
- Не знаю, за неделю впервые здесь дождь пошел, - смеется Лиса. - Так что это не моя «дымовуха», Чон Чонгук, а вы с собой непогоду привезли.
Взяв со стола чистое кухонное полотенце, она вплотную приближается ко мне.
- А это природа вас наказала за вредность и язвительность, - бережно вытирает мои влажные щеки, проводит грубой тканью по шее. Заливисто хохочет надо мной и непроизвольно прижимается, согревая своим теплом.
Еще один разряд грома – и дождь заряжает с новой силой. Навес не выдерживает, проявляя все свои слабые места. И теперь потоком воды из образовавшейся щели окатывает нас обоих.
Лиса ойкает от неожиданности и утыкается лицом в мою грудь, прячась от прохладных струй. Впивается пальчиками в рубашку, сильнее льнет ко мне в поисках защиты и тепла. Отступаем к краю беседки, ближе к детям.
- Ты права, природа знает, кого наказывать, - со смешком выдыхаю в ее мокрую макушку, а сам крепче обнимаю дрожащее тело. - Так, марш в дом! – грозно приказываю.
Напоследок слегка мажу губами по спутанным кудрям, которые пахнут бисквитным коржом, щедро пропитанным сиропом. Надеюсь, она не заметила моих безумных, одержимых действий. Это ненормально – обнюхивать няньку. И, тем более, хотеть ее съесть.
Отпустив Лису, притягиваю к себе дочек. Им повезло больше – обе сухие и опрятные. С удивлением изучают нас и не понимают, как нас угораздило намокнуть внутри беседки.
- Надо убрать тут… - Лиса растерянно осматривается, но я подгоняю ее жестом.
- Я сам потом все занесу, а ты девочек переоденешь. Да и сама… - окидываю ее беглым взглядом, но и этого хватает, чтобы напрячься.
Невесомая ткань легкого платья промокла до нитки и облепила красивое тело. Обвила грудь, талию, бедра. Как вторая кожа. Каждый изгиб выставила наружу, каждую округлость. Подчеркнула все достоинства, из которых буквально соткана Лиса. Шикарная, аппетитная, очаровательная.
Колдунья!
Заставляю себя прекратить пялиться на нее, хоть это и нелегко.
Откашлявшись, поднимаю двойняшек на руки и несу в дом. Проследив, чтобы Лиса тоже зашла и не упрямилась, провожаю ее взглядом. И возвращаюсь в беседку. Дождь бодрит и помогает собраться с мыслями, которые то и дело улетают за Лисой.
Пытаюсь отвлечься. Кое-как сгребаю остатки ужина и посуду.
Глаза слепит яркий свет фар – и на территорию въезжает машина, которую я подсознательно ждал весь вечер. Принимаю из рук Сехуна запечатанный конверт, но никак не могу заставить себя вскрыть его.
Лишь поздним вечером, переодевшись в тесную футболку охранника, потому что вещей с собой не привез, я выхожу на крыльцо.
Ливень утих. На улице лишь немного моросит.
Устраиваюсь на скамейке под навесом. Надеюсь, хотя бы у дома ничего не протекает. А по поводу беседки я сказал Сехуну. Поручил найти бригаду и отремонтировать ее, а лучше… выгнать новую, из качественного сруба. Пожалуй, так и поступим. Хоть чем-то отплачу Чхве Соен, которая отказалась брать с меня деньги за аренду.
Концентрируюсь на конверте. Все еще плотно закрытом. Кручу его в руках, подцепляю края, барабаню подушечками по печати.
Трус! Просто слабак!
Внутри то, что может спасти мою размеренную семейную жизнь. Или уничтожить ее навсегда. Потому что Момо не отвяжется. И если по закону я смогу оградить ее от дочек, то зов крови когда-нибудь сыграет свою роль. Именно этого я боюсь до безумия. Невозможно защитить детей от родной матери. Однажды они могут возненавидеть меня за то, что я прятал от них ее. Сложно прикрываться благими намерениями, когда речь идет о родителях.
- Черт бы тебя побрал, тварь! - рычу, проклиная бывшую.
- Чон, у тебя все в порядке? – проносится над головой, а на плечо ложится почти невесомая женская ладонь. Накрываю ее своей, чтобы убедиться, что Лиса мне не мерещится. Она действительно рядом. Настоящая.
- Пока не знаю, - отвечаю честно.
Только сейчас решаюсь разорвать конверт. Прямо при Лисе. Когда она рядом, мне становится легче. И я смелее листаю результаты теста, пока тонкие пальчики впиваются в мои напряженные мышцы, а в воздухе витают сладкие ароматы самой вкусной женщины в мире.
С ней по-домашнему уютно. Непривычно спокойно. И тепло.
- Я не в курсе, что это… - лепечет Лиса и садится рядом, - но я уверена, что ты со всем справишься.
- Тест ДНК, - на эмоциях выпаливаю все, как есть. – Решил проверить Момо на материнство.
- Неожиданно, - ошеломленно выпаливает она. И умолкает. Только дышит шумно. Но главное – остается со мной. И это придает мне сил.
Открываю последнюю страницу. С заключением. Пробегаю глазами, ищу проклятые проценты. Судьбоносные, мать их!
- Вот как…