«Слово пацана. Кровь на асфальте». Ожп/Турбо (Валера)
1989 год. Казань. Город, поделённый на районы, тонет в насилии и разборках местных пацанов. Ты или свой, или чужой. Страшно в нём быть беззащитным мальчишкой, но ещё страшнее - маленькой невинной...
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
Переступив порог школы и оказавшись на улице, я внезапно почувствовала себя свободной. Это не было похоже на облегчение после долгих уроков и изнуряющей писанины — моя рука болела после удара, но я чувствовала лёгкость во всём теле. Словно оковы, сдерживающие меня всё это время, осыпались, как песок.
Кто-то толкнул меня плечом, сбегая по ступеням школьного крыльца, но я даже не заметила этого, вдыхая холодный воздух полной грудью. Крепко сжав пальцами лямку старого портфеля, взятого взамен забытого в подвале, я спустилась и пошатнулась, едва не шлёпнувшись на льду, — мне в спину прилетел крупный снежок. Обернувшись, я стала искать взглядом наглеца и шумно фыркнула, увидав выглядывающего из-за угла Марата. Он взмахнул рукой, подзывая, и я, закатив глаза, направилась к нему.
— Ты чего пришёл? — спросила я, не дав ему и слова вставить. — А если отец тебя здесь караулит?
— Это вряд ли, — ответил Суворов, выдыхая сероватый дым от сигареты. — У него всегда слишком много важной работы. Не станет он меня по дворам и школам искать.
— Флюра Габдуловна может увидеть, — пыталась я образумить товарища. — Сидел бы ты у меня дома и носа на улицу не показывал.
— Ага, — качает головой Марат, — бегу и тапочки теряю. Одно утро с твоей бабулей, и я уже с трудом влез в трикошки. Она пирогов хренову тучу наготовила. Сразу после твоего ухода.
— Правда? — недоверчиво спросила я.
Неделю назад она с постели не могла встать и отказывалась от любой еды, а тут второй день стоит у плиты? Это точно хороший знак?
— Ага, — снова как болванчик кивнул Марат. — Три противня наготовила, я еле сбежал. Но я чего пришёл — узнал, где наши пацаны.
