Со мной ты словишь передоз, а без меня умрешь от ломки |Хенкисы|

Глава 27

Пошел мокрый снег, под ногами хлюпало, за шиворот большой ему дутой куртки проникал колючий осенний ветер, и Ваня дрожал, покрывшись с ног до головы гусиной кожей. Его морозило, температура, вероятно достигла 37,7 и держалась на этом уровне, не поднимаясь дальше, ведь он не простудился. Так проявлялись первые сутки абстинентного синдрома при героиновой зависимости.

Сил не было ни на что, даже чтобы просто думать, нужно было прилагать огромные усилия. Но разве не этого он так хотел? Две недели он жил в маленькой однокомнатной квартире, и просто выйти на улицу, оказалось тем ещё испытанием.

Выпавший снег отражал слишком много света, бил в глаза и будто прожигал сетчатку, из-за чего минут 20, Кислов просто сидел на скамье возле дома, привыкая к нему и собираясь с мыслями. Вытащив из рюкзака свою толстовку, он надел ее поверх кофты Фархата, в которой ходил дома. Затем найдя паспорта, спрятал их во внутренний карман и, оставив сумку с остальными вещами, двинулся дальше, не особо понимая, куда ему надо. Просто медленно шел вперед, надеясь, что где-то впереди появится станция метро.

Главное, как-то добраться до аэропорта, а там он уже решит, в какой город он отправится доживать свои последние дни. В том, что ему осталось недолго, сомнений не было. Он больше не чувствовал себя живым ни снаружи, ни изнутри. В душе он давно был мертв, осталось добить оболочку, благо денег на «золотую дозу» ему хватит. А дальше его ждёт такая желанная пустота.

О том, чтобы вернуться в Питер, не шло даже и речи. Пусть лучше он будет признан без вести пропавшим, чем Боря увидит его в таком состоянии. Его имя, возникшее в голове, острой болью пронзило сердце, и Ваня оступился, упав на коленку. Решив немного отдохнуть, он присел на бордюр в лесопарке и достал сигареты. Боря…

Как же хочется в последний раз увидеть его улыбку, почувствовать родной запах и тепло его объятий. Но он никогда не позволит себе настолько ранить его. Хенкину будет больно видеть, насколько хуево он выглядит сейчас и как быстро у него получилось перевести себя через черту невозврата. Не говоря уже о засосах на его теле, каких-то уже сошедших, каких-то ярких, горящих угольками на его шее и груди, оставленных в разные промежутки времени чужим человеком на долгую память о его предательстве.

Где-то по левую руку, совсем у въезда в парк виднелись проблесковые маячки местных фараонов. Снег и высокие сосны, поочередно окрашивались то в красный, то в синий цвет. Ваня хотел встать, чувствуя, что сейчас было не лучшее время встречаться с блюстителями закона, но просто не нашел сил сдвинуться с места. Просто сильнее надвинув капюшон на лицо, он продолжил курить, надеясь, что у них просто обычный обход территории.