Со мной ты словишь передоз, а без меня умрешь от ломки |Хенкисы|

Глава 28

Ваня проснулся ночью от того, насколько сильно у него ломило суставы, он чувствовал буквально каждый из них, даже самый маленький. Колени и запястья ныли больше всего. Его словно окунали поочередно то в кипяток, то в ледяную воду. Тело охватила агония. Не способный больше лежать, он встал и начал ходить взад-вперед, отчего походил на измученного циркового тигра в клетке, мечтающего скорее умереть, чем снова выйти под купол.

Сердце билось в груди так сильно, что дышать с каждым вздохом становилось сложнее. От приступа удушья, разумом завладела паника. Он будто со стороны видел, как все это время балансировал, переходя с одной болотной кочки на другую, но сейчас оступился и с головой уходит вглубь, путаясь в густой зеленой тине. Отчаянно барахтается в стоячей воде, ненадолго выныривая на поверхность и жадно глотая воздух, но что-то тянет его на дно, и легкие все же заполняет вязкая, стоячая жидкость. Его рвет. Кажется, что вот так он и умрет в мучениях, за все свои грехи, даже не попрощавшись с Борей…не сказав ему, как сильно он его любит.

Если раньше скорая смерть не пугала Ваню, то сейчас мозг, подстегнутый инстинктом самосохранения, выбрасывал в кровь огромное количество адреналина. Ему стало страшно, как никогда. Он уже выпил всю воду в выданных ему бутылках и теперь ощущал, как нечто царапает его горло, проталкивая воображаемую руку вниз по пищеводу, хватает душу и выворачивает ее наизнанку.

С каждым часом становилось только все хуже. Начали появляться яркие галлюцинации, которые чувствовались на физическом уровне. Единственное, что он видел перед собой в тусклом свете коридорной лампочки, было одним только лишь горящим огнём словом. «Боль». Оно было выжжено на обратной стороне черепной коробки и слезами застилало глаза. Казалось, будто его заживо освежевывают, по миллиметру срезая с него лоскуты кожи.

Больше невозможно было это терпеть. Столько боли его тело просто не выдерживало. Он никогда особо не верил в Бога, но в тот момент, упав на колени, Ваня начал про себя молиться, едва шевеля губами. Это немного отвлекало, он полностью погрузился в произносимые слова и не заметил, как уже бормочет их вслух, скулит и громко молит о помощи, завалившись на пол.

Непонятно, сколько прошло времени, но начало уже светать, а он продолжал лежать в той же позе. Прохлада бетона хоть немного помогала унять боль, и он тихо плакал, надеясь, что это ещё недолго продлится. Костлявая рука уже тянулась к нему из темноты его сознания.