Проблемы воспитания разновозрастных детей

Глава 35. Глава Янь из клана «Фуяо», вы в порядке?

После того, как Янь Чжэнмин устроил сцену на платформе Цинлун, ему даже не нужно было говорить всем в клане Фуяо, включая слуг, о том, чтобы уменьшить количество времени, проводимого снаружи. Все они научились сдержанности.

Чэн Цянь добавил два часа к своим ежедневным тренировкам с мечом и регулярно занимался со своими шисюнами. Они не успели опомниться, как стодневный Небесный рынок подошел к концу. Чэн Цянь полностью овладел стилем «Поиск и преследование».

В такой напряженной ситуации даже изначально невежественный и некомпетентный Хань Юань научился прилагать определенные усилия.

Что до Ли Юня, однажды, проснувшись после дневного сна и поиграв с несколькими кольцами-головоломками (1), он вдруг ощутил Ци. Никто не мог сказать наверняка, как он вошел в Дао. Учителя больше не было с ними, так что Янь Чжэнмину самолично пришлось следить за тем, как Ли Юнь впервые вырезал амулеты.

(1) Меледа́ (九連環) — старинная игрушка-головоломка, происходящая предположительно из Китая, состоящая из замкнутой проволочной «вилки», имеющей вид длинной шпильки для волос и воткнутой обоими свободными концами в рукоятку, и девяти колец, связанных между собой довольно сложным образом.

В последний день Небесного рынка Хань Юань переоделся в неприметную поношенную одежду, ненадолго вышел и вернулся только с наступлением темноты. Когда мальчишка, наконец, появился, в его руках был пакет с закусками, которые он ел на ходу. Лужа, игравшая тогда во дворе, была так взволнована едой, что сразу же последовала за ним, истекая слюной.

— Тебе нельзя, шимэй, — беспечно сказал Хань Юань, — люди говорят, что дети не могут есть пищу взрослых. Ты можешь подавиться.

Лужа с ее молочными зубами могла запросто прогрызть дерево, так что у нее были все основания ему не верить. Увидев, что пакет с едой почти пуст, девочка в отчаянии выдавила из себя первые слова:

— С... С ... Сыхун!

Хань Юань на секунду замолчал, а затем удивленно произнес:

— Ого, ты уже можешь говорить?

Осознав этот факт, Лужа немедленно сжала кулачки, ее лицо покраснело, и она изо всех сил попыталась еще раз:

— Сыхун!

— Хорошо.

Хань Юань неискренне похвалил ее, не удостоив никаким другим признанием, и продолжил идти вперед. Он был нищим так долго, что привык охранять свою еду. Никто не мог прикоснуться к тому, что находилось в его распоряжении.