Проблемы воспитания разновозрастных детей

Глава 109. Эпилог

В бескрайных горах Шу Ли Юнем за десять дней был возведен огромный вытягивающий души массив.

Создание массива мало чем отличалось от рытья траншей. Больше всего на свете юноша опасался допустить ошибку. Он боялся, что, если что-то пойдет не так, это обернется бедой для всех.

Вокруг Ли Юня собрались все выжившие заклинатели. Кто-то показывал дорогу, кто-то искал духовные камни, кто-то помогал вычислять местоположение массива. Через десять дней все они выбились из сил, не говоря уже о Хань Юане и Луже, попеременно сдерживавших ярость жертвоприношения.

Все пилюли, что были у заклинателей, оказались в желудках Лужи и Хань Юаня.

Проглотив демоническую пилюлю, Лужа думала, что она вот-вот взорвется. Но теперь ей казалось, что опыта трех тысяч лет совершенствования было недостаточно. Ей нужно было тридцать тысяч!

Когда Ли Юнь, наконец, объявил о завершении создания массива, Хань Юань окончательно обессилел. Демонический дракон исчез, превратившись в едва живого человека, и Хань Юань ничком рухнул на землю. Сейчас он больше напоминал больного при смерти.

Но даже несмотря на это, демон никак не желал сдаваться. Из последних сил он протянул когтистую лапу и схватил Ли Юня за ногу.

— Ты... Не забудь... знамя истинного дракона... — сердито произнес Хань Юань.

Ли Юню некогда было с ним препираться. Скинув с ноги сапог, он босиком взмыл в небо.

Его меч, подобно ветру, носился по вытягивающему души массиву, загоняя внутрь яростную силу жертвенной техники Бянь Сюя. Теперь Ли Юня немало беспокоило то, что его богатая сокровищами сумка в конец опустела. Он истратил все свои артефакты и заклинания. Похоже, он недооценил это жертвоприношение.

Несколько раз барьер, окружавший массив, грозился рухнуть. Каждый раз, когда в нем появлялась новая брешь, толпа заклинателей внизу становилась похожей на рабочих у реки. Они разом устремлялись вперед, восстанавливая границы барьера. Их старания действительно напоминали попытки выкопать посреди Шу глубокий ров.

Старейшина горы Байху был ранен призрачными тенями. Ему было ужасно стыдно за то, что он не мог присоединиться к остальным. Он сидел на мече поджав ноги и наблюдал за работой свысока. Его руки безвольно свисали с колен. Вдруг старейшина в изумлении открыл рот и вытянул шею. Мощь жертвенной техники Бянь Сюя хлынула вниз, словно разлившаяся река. Ловко подхватив налетевшего на него Нянь Дада, метавшегося, словно безголовая муха (1), мужчина оставил юношу в стороне и пробормотал: