Проблемы воспитания разновозрастных детей

Глава 95. Спокойно жить в павильоне Цинъань

Подошвы Янь Чжэнмина почти прилипли к земле. Чэн Цянь все еще стоял в трех шагах от него и нерешительно смотрел на дашисюна. Казалось, он был застигнут врасплох и ничего не мог с этим поделать.

Янь Чжэнмин всегда был таким, с самого детства. Если стул казался ему слишком холодным, он досадовал и отказывался на него садиться. Потому он просто вставал рядом с самым, что ни на есть, недовольным выражением лица и ждал, пока кто-нибудь из его многочисленных слуг не угадает его желание. Рано или поздно кто-нибудь особо сообразительный, наконец, догадывался, что немало экономило молодому господину слова.

К сожалению, сейчас здесь был лишь этот неотесанный чурбан Чэн Цянь, и не было никого, кто был бы хорошо знаком с этим его недостатком.

Янь Чжэнмин с минуту боролся с собой и, собрав, наконец, всю волю в кулак, отчаянно подумал: «Если уж он осмелился заговорить о таких вещах в «горчичном зернышке», разве могу я после этого быть бесстыдником?»

Вздохнув с облегчением, Янь Чжэнмин запрокинул голову и залпом выпил вино из нефритового кувшина. Вино оказалось настолько крепким, что он внезапно обрел храбрость (1) и, повернувшись, с достоинством прошествовал перед Чэн Цянем.

(1) 酒壮怂人胆 (jiǔ zhuàng sǒngrén dǎn) — пьяному море по колено.

— Сегодня я никуда не пойду, — откровенно заявил Янь Чжэнмин.

Его настроение менялось быстрее, чем погода или страницы листаемой ветром книги.

— А... Э? — ошеломленно протянул Чэн Цянь.

Янь Чжэнмин окинул его взглядом.

— Что, у тебя есть возражения?

Чэн Цянь не возражал, но не сказать, что не пытался.

Не увидев никого из слуг, Янь Чжэнмин вновь обратился к юноше:

— Скажи своему слуге, чтобы приготовил мне ванну.

Чэн Цянь на мгновение застыл, замечтавшись по неосторожности, и сердце в его груди забилось быстрее. Он тут же развернулся и двинулся прочь.

На заднем дворе павильона Цинъань находился небольшой пруд с проточной водой. Вода была прозрачной и казалась приятной на вкус. На дне пруда, чуть выше того места, где в него впадал ручей, было начертано заклинание очищения, так что из него вполне можно было пить.