Проблемы воспитания разновозрастных детей

Глава 91. Море Ци пришло в движение, формируя изначальный дух

Но в конце концов, это были всего лишь птицы, как они могли выдержать истинное пламя Самадхи?

Вдруг Лужа выпрямилась.

— Нет, это не они извергают огонь, это демоническая пилюля!

Яростное пламя сожгло орла дотла, но его судьба совершенно не внушала уважения. Орел вскинул голову и горько закричал. Его плоть высохла и сморщилась, но огромный скелет не желал уменьшаться, безжалостно разрывая кожу.

Обнажившиеся птичьи кости тут же превращались в твердые камни. На них повсюду пестрели выгравированные заклинания, насквозь пропитанные темной энергией. Несчастный орел все еще был жив, но уже полностью окоченел и рухнул вниз.

Двое заклинателей не успели увернуться, и их тут же придавило к земле тяжестью птичьего тела. Однако даже после этого их глазам не суждено было закрыться (1).

(1) 死不瞑目 (sǐ bù míngmù) — не закрыть глаза после смерти (обр. переворачиваться в могиле, не найти покоя и после смерти).

Гигантские орлы вспыхивали, как искры, что сияли лишь раз в жизни. Они использовали все свои жизненные силы, вложив их в пылающую пилюлю бессмертия, а затем без колебаний отправились на верную гибель.

Пусть они и были разумными существами, но разве они не боялись за свои жизни?

Бывают времена, когда весь мир согласен с тем, что насилие становится общепринятой истиной.

Уголки глаз Лужи дрогнули. Вид летящих перьев жег ей глаза.

Однако, стоило ей только сдвинуться с места, как Ли Юнь закричал:

— Куда ты собралась?! Сядь!

Внезапно на девушку накатила невыносимая волна беспомощности. Она даже подумала: почему бы не призвать тучи и дождь и не уничтожить этих негодяев? На мгновение ей даже показалось, что будь она и вправду такой могущественной, все здесь присутствующие непременно боялись бы ее. Но в этом, похоже, не было ничего хорошего. Она стала бы злодеем как четвертый дашисюн. Или была бы как владыка острова Гу, не оставивший после себя никакого впечатления. Каждый хотел бы избавиться от нее.

Лужа сотню лет путешествовала по миру, но это впервые, когда в ее сердце родились подобные чувства.

Уголки губ великого наставника чуть приподнялись, и он произнес:

— Хорошо, давайте начнем.