Противостояние

44.

Не смотри в мои глаза и не задавай вопросы. Вокруг только пустота, ненавижу свои слезы..
______________________________

Я не могла пошевелиться. Все конечности в миг закоченели. Я не чувствовала своих ног, рук и всего тела. В кончиках пальцев, был тремор. Боль. Словно, миллион маленьких иголок вонзали в мою кожу. Единственное, что я сейчас чувствовала, это жгучую боль предательства, где-то там внутри и горячую руку Киры, на моей талии. Сейчас, на данный момент, мы собрали взгляды всех, кто находился в доме Медведевых. Я похолодела. Это так страшно. Так больно. Так непонятно. И сейчас, так хочется кричать, но, вокруг одни стены. Словно лезвием, ножом по венам, прямо в сердце. Я все мечтала, думала, верила. Как обниму её. Как заплачу, скажу то, как скучала по ней. Как мне, мамы все это время не хватало. Но, в реале все оказалось, совершенно не так. Ненавижу. Злюсь. Мне, черт всех дери больно. Невыносимо больно. Это бьет слишком сильно. Наотмашь. Без ебучей подготовки. Сносит меня с ног. И вот, непрошеные слезы, покатились по моим щекам, обжигая. Словно кислоту на меня вылили.
Боль раздирает меня изнутри на части, от которой хочется выть, биться головой о стену и просто сметать все на своем пути. Но не поможет. От этой боли нет спасения. Нет лекарства. Ничего не могу. Ничего не хочу. Просто больно.

—Так вот почему, я увидела в вас, знакомые черты. – играя желваками сказала Кира, вырывая меня из пучины этой боли. – Вы Оливия, мать Элис!?

—Почему?, – еле ворочая языком, спросила я у матери. Это было единственное, что я смогла спросить. – Почему, мам?

—Элисон, – с явным сожалением прошептала мама. – Прости.

—Все это время, я тебя искала, а ты сидела в Москве, рядом с Кирой, а я не знала об этом. – Меня стала накрывать истерика. – Как же я, ненавижу тебя. Я ненавижу тебя, черт возьми!

—Элисон, дочь... – отрешенно произнес незнакомый мужчина.

—Виктор, – прошептала я. – Так вот с кем ты изменила папе?! Вот, на кого променяла папу? – я начала истерически смеяться. – Папа был прав. Филипп тоже. Они все были правы, когда говорили мне, чтобы я не искала вас. Они были правы, а я дура, не послушала их.

—Лисичка моя, прошу, давай уйдем и поговорим!? – сделав шаг ко мне, тихо сказала мама.

—Лучше не подходи ко мне, – собрав всю жестокость, что вообще была, отрезала я.

—Кто-то объяснит, что здесь происходит? – не выдержав спросил Вадим.