Мафия

Глава 36. Тени прошлого

Дождь стучал по крыше лимузина, словно пытался пробиться внутрь, к Асакуре, сидевшему с безупречно прямым позвоночником, но сжатыми в кровь кулаками. Он смотрел сквозь тонированное стекло на неоновые вывески, отражавшиеся в лужах, и думал о том, как странно оказаться в роли второго плана в своей же истории.

-Выглядишь, будто собираешься кого-то убить,— раздался знакомый голос.

Рё вошел в салон, не постучав, как всегда. Капли дождя застыли в его черных как смоль волосах, словно крошечные бриллианты. Он сбросил промокший плащ на сиденье, обнажив кобуру с пистолетом и тот самый нож — подарок Асакуры три года назад. Ирония была горькой, как плохое виски.

-Я размышлял,— Асакура намеренно сделал паузу, — как ты собираешься объяснить своим людям, что теперь принимаешь приказы от меня.

Рё рассмеялся — резко, беззвучно, лишь уголки глаз сморщились.

-Мои люди знают, что приказы я принимаю только от собственного пистолета.-Он наклонился, и Асакура почувствовал запах дождя, крови и дорогого одеколона. -А насчет остального... Ты же сам научил меня: настоящая власть не в титулах, а в том, кто держит нож у горла.

Их первая совместная операция началась с предательства. Информатор клана Огами оказался слишком разговорчивым после того, как Рё провел лезвием по его щеке, оставив ровную красную линию — предупреждение перед смертью.

-Он говорит, что Огами — всего лишь марионетка,— Рё вытер нож о брюки дрожащего человека. — Кто-то свыше стравливает нас.

Асакура наблюдал, как его бывший протеже работает — жестоко, эффективно, с какой-то почти поэтичной грацией. Это было страшно и прекрасно одновременно. Как смотреть на ураган, зная, что он может развернуться в твою сторону.

Ночной клуб "Гейша" оказался ловушкой. Когда пуля пробила витражное окно, Асакура инстинктивно рванулся к Рё, толкая его за барную стойку. Они оказались лицом к лицу, дыхание смешалось, а где-то снаружи кричали люди.

-Ты что, забыл, как я стреляю?— прошептал Рё, его губы почти касались уха Асакуры. В темноте его глаза казались абсолютно черными.

Они выбрались через подвал, где в лужах крови лежали три тела охранников Огами. Рё шел первым, его пистолет беззвучно находил цели. Асакура вдруг осознал, что больше не ведет — он следует. И это возбуждало больше, чем должно было.

На рассвете, в безопасной квартире на окраине Токио, Рё скинул окровавленную рубашку. Шрам на его спине — подарок Асакуры — блестел на утреннем солнце.

-Тебе нравится смотреть?— он обернулся, поймав взгляд бывшего хозяина.

Асакура не ответил. Вместо этого он подошел и провел пальцами по шраму, чувствуя, как под кожей вздрагивают мышцы. Это был язык, на котором они научились говорить — прикосновения вместо слов, боль вместо признаний.

-Они знали, где мы будем, — прошептал Рё, не отстраняясь. — Кто-то нас предал.

Асакура почувствовал, как по спине пробежал холодок. В зеркале за спиной Рё он увидел их отражение — два монстра, сплетенных в смертельном танце. Кто из них вел, а кто следовал? И не были ли они оба всего лишь пешками в чужой игре?

Он наклонился, касаясь губами шрама, и почувствовал, как сердце Рё забилось чаще. Это не была любовь. Это было что-то темнее, опаснее, что-то, для чего в языке не находилось слов.