Главного глазами не увидишь.

33. Ужасные месяцы.

Хоть и казалось, что Римусу наплевать на все происходящее, ему было очень гадко на душе. Он чувствовал себя ужасно виноватым, что Тонкс снова вошла в состояние полнейшей апатии. И главное в том, что Римус отлично понимал: вывести ее из этого состояния мог только он. Ни мама, ни папа, ни друзья. Только он. Но Тонкс, конечно же, не станет ни с кем делиться своими мыслями и переживаниями. Это совсем не в ее стиле. Она лучше просто замкнется и станет ужасаться мыслью, что Римус совсем не скучает.
Но Римус скучал. Он очень скучал. Скучал по ее мягкому теплому, словно сказочному, звучащему так давно, голосу. Скучал по ее изящной походке, красивой фигуре, длинным стройным ногам, приятной темно-молочной коже. Скучал по теплым глубоким глазам, в которых все читалось, как в книге, по ее неуклюжести, своеобразной неаккуратности и ветрености, способной в первый намек на опасность превратиться в незаменимые качества в бою. Но больше всего Римус скучал по ее губам, по губам, которые целовали ЕГО губы, которые так звонко и приятно произносили ЕГО имя, которые так интересно поведывали ЕМУ все ее воспоминания, которые признавались ЕМУ в любви.
Ну и чем он ей ответил? Да, целовал в ответ... Но ведь это и гроша ломаного не стоит при том, как он с ней обошелся, как безжалостно бросил ее одну в такое трудное время, когда они могли доверять только друг другу.
Да, Римус заслужил это сухое «Доброе утро!», которым одаривала его Тонкс при каждой встрече, не удостаивая даже взглядом. Но разве не для нее он это делал? Не для нее старался, пытаясь оградить от общения с оборотнем?
Но Тонкс своевольная, она не станет подчиняться чужому мнению и не отступится без боя.
Тонкс часто снилась Римусу, являясь в самых разных образах: и непонятным ангелом, и дьяволом, она была и стервой, и никчемной куклой, и палачом. Однажды она приснилась Римусу мертвой, тогда он не на шутку перепугался, и даже когда проснулся, Лунатик долго не мог понять, где Тонкс, а вспомнив, настроение его испортилось на весь день.
Он часто ловил себя на том, что уже готов встать и рвануть к ней, вымаливать прощение, наплевав на всякое подобие гордости, лишь бы уже, наконец, быть рядом с ней и вернуть то чувство, которое он испытывал, прикасаясь к ее мягкой нежной коже и целуя неумело отвечающие губы, со временем начинавшие держать собственную форму.
Так прошли самые грустные и самые длинные месяцы в жизни Римуса. Хэллоуин, Рождество, все прошло как бы мимо него.
Закончилась работа в Хогвартсе, и мракоборцы разъехались по домам. Римус вернулся на площадь Гриммо и прогнозируемо увидел, что ни одного следа пребывания здесь Тонкс не осталось.
Римус решил устроиться на работу в аврорат, помимо заданий Ордена, так как Грозный Глаз еще не расквитался с Мишелем, что рассчитывал сделать в ближайшее время. Грюм заметил перемены и в Римусе, и в Тонкс, он не стал лезть не в свое дело, но не удержался от комментария:
- Зря ты так с ней, поверь! Это жестокий удар по ее самолюбию: ты открыто доказываешь, что не веришь в ее любовь!
В первый же его рабочий день он решил поговорить с Джейсоном.
- Он был моим двоюродным братом! – грустно ответил он на вопрос, кем он являлся Поттеру. – Моя мать была родной сестрой его отца.
- А почему он о тебе никогда не рассказывал? – недоуменно спросил Римус.
- Мы общались давным-давно в детстве, он был на шесть лет старше меня. Я его очень любил и уважал, он был для меня авторитетом. Но затем умер Чарльз, и наша с Джеймсом связь прервалась. Мы не виделись очень долго, до самого рождения Гарри. Я заглянул к ним с Лили, когда узнал, что у него родился сын. А потом... Ну, и... Как-то так...
Римус и Джейсон стояли на самом выходе, поэтому они были первыми, кто услышал: «Джек... Со своей невестой... Погибли...Сегодня расписались...» «Кто?» - слышится в ответ. «Беллатриса и Сивый».
До Римуса не сразу доходит, что речь идет о том самом Джеке, который был таким милым и приятным, с которым он так хорошо подружился в последнее время. Но, конечно, кто же еще мог умереть, как не знакомые Лунатика?! Надо еще Мерлина благодарить, была не Тонкс.
Волна горечи медленно прошлась от макушки до пальцев ног. Нет, этого не может быть! Он же только вчера его видел. А теперь его нет?! Нет! Нет-нет-нет!
Почему самые достойные и храбрые люди должны умирать?! Ответ напрашивался сам собой: какой смысл убивать слабаков, если наибольшую опасность представляют такие орденовцы, как Сириус, как Джек, как Джеймс и Лили, как Марлин, как Фрэнк и Алиса?! Пальцев не хватит, чтобы посчитать, сколько народу потерял Римус за свои тридцать семь лет.
Плакать не хотелось, но слезы все равно катились из глаз. Возле двери на уже привычную стойку установили фотографию Джека и перевязали один ее угол атласной черной лентой. Он смотрела на них своими проницательными глазами и счастливо улыбался. Все мракоборцы, присутствующие в это время в Министерстве, подошли и просто постояли, мысленно прощаясь с таким добрым милым и отзывчивым парнем.
Римус шел домой после первого «очень удачного» рабочего дня, где он успел всего лишь обсудить план ареста Мишеля с Грюмом. Римус, сам того не замечая, завернул в магловский паб.
- Бутылку водки, пожалуйста.
Лунатик сам не узнает своего голоса. Все еще вежливый, но в то же время и отстраненный... Что-то он совсем расклеился...
«Последний день», - подумал Лунатик, - «завтра же беру себя в руки!».
Подумал и сделал хороший глоток крепкой дорогой водки.