Главного глазами не увидишь.

38. У постели больного (3).

Тонкс стояла, тихо сжимая правую руку Римуса, и неотрывно наблюдала за подергивающимся лицом Билла. Было в нем что-то неестественное, отталкивающее. Но, Мерлин, если учесть то, что она практически круглыми сутками находится рядом с оборотнем и не брезгует целоваться с ним, то она должна практически боготворить распрекрасное личико прибывшего в их полку.
Вдруг двери больничного крыла резко распахнулись, вырывая Тонкс из мрачных мыслей. Миссис Уизли семенила так быстро, что ее мужу приходилось широкими шагами покрывать расстояние между ними, следом за супругами порхнула Флер с таким красивым, но очень напуганным, лицом.
- Молли, Артур, - выдохнула МакГонагалл, бросаясь им навстречу, - мне так жаль...
Но обоим Уизли было как-то наплевать на все эти ненужные соболезнования и извинения, Молли обошла вставшую на пути МакГонагалл и подошла к сыну, по пятам за ней следовал Артур.
- Билл... О, Билл! – изуродованное лицо сына пошатнуло и ее уверенность, что все обойдется, Молли склонилась над кроватью и коснулась губами его окровавленного лба.
- Вы сказали, что на него напал Сивый? – спросил мистер Уизли всех присутствующих. – Но ведь он не преобразился? Так что же это будет? Что будет с Биллом?
- Пока мы этого не знаем, - беспомощно ответила МакГонагалл и посмотрела на Римуса, прося поддержки.
Почему все всегда смотрят на Римуса? Ему ведь тоже не легко? К тому же, это больная для него тема!
- Какое-то заражение, вероятно, произойдет, Артур, - устало произнес Римус, будто извиняясь. – Случай редкий, быть может, уникальный... Не ясно, как поведет себя Билл, когда очнется...
Мазь, которой мадам Помфри покрывала раны Билла, очень остро пахла, но это не остановило Молли, она выхватила ее и с остервенением стала делать работу целительницы.
- А Дамблдор... - не унимался мистер Уизли. – Это правда, Минерва?.. Он действительно...
МакГонагалл беспомощно кивнула.
- Дамблдор погиб, - прошептал мистер Уизли. А миссис Уизли заплакала, возможно, она, конечно, и отдавала дань скорби погибшему, но все ее слезы были направлены своему сыну.
- Конечно, какая разница, как он выглядит... это не так уж и важно... но он был таким красивым мальчиком... всегда таким красивым... и собирался жениться!
Все ее рваные предложения сопровождались судорожными всхлипами и нескончаемыми слезами, но никто не решался подойти к ней.
- А это еще что такое? – вдруг закричала Флер, которая, казалось, слилась со стеной, и ее никто не замечал. – Что значит – соби'гался?
Миссис Уизли обернулась на ее громкий голос.
- Ну... только то...
- Думаете, Билл не захочет тепе'рь взять меня в жены? – гнев из нее так и тек. – Думаете, 'газ его покусали, так он меня и 'газлюбит?
- Нет, я совсем не об этом... - начала оправдываться Молли.
- И п'гавильно, потому что он еще как захочет! – Флер будто бы сама себя пыталась убедить, но, надо признать, волосы у нее были, что надо. – Чтобы помешать Биллу любить меня, т'гебуется кое-что пок'гуче какого-то оборотня!
- Да, да, конечно, - торопливо подтвердила миссис Уизли, похоже, ругаться со своей будущей невесткой она была не в силах, - простоя думала, может быть... раз он теперь... то как же...
Тонкс, Римус, МакГонагалл, Артур и все остальные дети молча наблюдали за этой сценой, периодически открывая рты. Флер и Молли, не переставая, сверлили друг друга гневными взглядами и обменивались непонятными, но достаточно ясными друг для друга, фразами.
- Вы думали, что я не захочу за него выйти? – Флер в ту секунду была очень похожа на носорога, но, конечно же, изящность всегда была ей присуща. – Что, меня инте'гесует одна его внешность? По-моему, моей к'гасоты хватит на нас обоих! – Довольно самовлюбленно со стороны Флер. – А все эти ш'гамы показывают только, как отважен мой муж! Пустите, я сама! – девушка отобрала мазь и оттолкнула миссис Уизли от мужа.
Прошла не одна минута, как Молли снова заговорила. Ее лицо за это время поменяли десятки оттенков и выражений. Видно было, что в ней борются какие-то противоречия. Никто не произнес ни слова, каждый думал о своем. Тонкс, например, уже довольно долго хмурилась, ей очень хотелось поговорить с Римусом, эта тема не давала ей покоя.
- У нашей тетушки Мюриэль, - тихо произнесла миссис Уизли, - есть редкой красоты диадема... гоблинской работы... Я не сомневаюсь, что уговорю ее одолжить эту диадему вам на венчание. Знаете, она так любит Билла, а диадема очень подойдет твоим волосам.
- Спасибо, - сухо ответила Флер, голос у нее был такой, будто она не благодарила, а проклинала кого-то. - Уве'гена, это будет к'гасиво!
А через долю секунду две женщины уже обнимались и плакали, причем ни частички неискренности в них не было. Тонкс открыла от неожиданности рот: не сошел ли весь мир с ума! Римус ошеломленно распахнул глаза не в силах пошевелиться.
- Видишь! – Тонкс все-таки решилась начать этот болезненный разговор. – Она все равно хочет выйти за него, пусть даже он и искусан! Ей наплевать на это!
Интересно, зачем она это спросила? Знает же, что Лунатик потянет свою волынку.
- Тут другое, - тихо произнес Римус, моментально напрягаясь. – Билл полным оборотнем не станет! Это два совершенно разных...
Пфф, да кто бы сомневался?!
- Да мне-то что, какое мне дело? – гневно воскликнула Тонкс, хватая Римуса за отвороты мантии и встряхивая его. До такого еще не доходило. – Я миллион раз говорила тебе...
- А я миллион раз говорил тебе, - сказал Римус, старательно уворачиваясь от взгляда Тонкс, - что я слишком стар для тебя, слишком беден... слишком опасен...
Ооо, новых доводов у него нет, это мы уже проходили!
- Сколько раз я тебе повторяла, Римус, ты ведешь себя просто смешно, - заявила миссис Уизли через плечо Флер, которую она продолжала гладить по голове.
Слава Мерлину, нашелся помощник!!
- Ничего не смешно! – продолжал отнекиваться Римус. – Тонкс заслуживает кого-то помоложе и поздоровее.
Коне-е-ечно, заслуживает, коне-е-е-ечно!
- Да ведь нужен-то ей ты, - мягко заметила миссис Уизли, слабо улыбаясь. – И, в конце концов, Римус, человек молодой и здоровый вовсе необязательно навсегда таким и останется.
Она печально повела рукой в сторону забытого всеми Билла.
Мерлин, сколько боли в ее обычно взволнованном веселом голосе, похоже, она не Тонкс пытается помочь, она просто старается соединить две души, которые действительно предназначены друг для друга.
Ну-ну, сейчас Римус выдаст!
- Сейчас... сейчас не время говорить об этом, - ответил Лунатик, подтверждая догадки Тонкс: не хватало еще, чтоб ему всем скопом мозги чистили. – Дамблдор мертв...
- Дамблдор был бы счастливее всех, зная, что в мире прибавилось хоть немного любви, - громко объявила МакГонагалл, будто сообщала ученикам тему для сочинения.
Дверь в отсек распахнулась снова – и в зал ввалился Хагрид.
- Я все сделал, профессор, - прерывающимся голосом сообщил он. – Перенес его. Профессор Стебль отправила детишек назад, по постелям. Профессор Флитвик еще лежит, но, говорит, что враз поправится. А профессор Слизнорт сказал, что сообщил в Министерство.
На Хагрида было жалко смотреть: обычно задорное лицо было залито слезами, глаза-жуки потухли, в них больше не было бездонной теплоты и добра, скорбь, скорбь и скорбь.
- Спасибо, Хагрид, - ответила профессор МакГонагалл. – Когда министерские появятся здесь, мне придется объясняться с министром. Хагрид, будь добр, скажи деканам – Слизерин может пока представлять Слизнорт, - что мне необходимо немедленно увидеться с ними в моем кабинете. Буду рада, если к ним присоединишься и ты.
Хагрид кивнул, повернулся и, шаркая, покинул палату.
Римус смерил Тонкс недовольным взглядом: мол, не за чем было выставлять личные проблемы на всеобщее обозрение.