Главного глазами не увидишь.

19. Памяти усопшего.

- Привет, я Римус, - невысокий мальчик протянул руку.
- Сириус, - парень явно был аристократом, его внешность, манеры, воспитанность и вежливость, все говорило об этом. Сириус пожал протянутую руку.
- Ты первый раз в Хогвартс? – поинтересовался Римус.
- Да, ты тоже?
- Ага, на Гриффиндор поступлю! – с долей сомнения ответил Римус.
- Эх, хотел бы я тоже. Моя фамилия – Блэк! – в устах мальчика это звучало, как приговор.
Поезд нес их по холмам и полям Англии, их великой Родины, породившей на свет Мародеров.
Римус все сидел на платформе, не обращая внимания, на то, что Дамблдор приказал уходить. Он не уйдет. Он не сможет...
- Пойдем!
Тонкс уже двадцать минут тянула его за руку, старалась как-то взбодрить, не обращая внимания на свою потерю.
Но Римус потерял не просто друга, с которым они периодически баловались в школе, когда были маленькими. Нет! Это был его родной брат, любимый брат! Дороже него и Джеймса в жизни Лунатика никого не было! А теперь у Римуса не было ни Сохатого, ни Бродяги. Оставалась только зияющая рана в сердце и душе.
- Прекратите! Это уже перебор, Сириус! По-моему, слизеринцы уже поняли свою ошибку и заплатили в полной мере! – Римус пытался угомонить Мародеров. Случай этот произошел на третьем курсе, когда Розье в который раз обозвал Гриффиндор сборищем грязнокровок.
- Нет, Рем! Нельзя это так оставлять! – отмахнулся Сириус, подыскивая в какой-то книге подходящее для мести заклинание.
- Вот-вот! Не будь занудой! – согласился с ним Джеймс. – Присоединяйся лучше!
- Ваше бы упрямство, да в нужное русло! – воскликнул Римус, но все же сдался и открыл очередную непросмотренную книгу.
Сириус и Джеймс, переглянувшись победными взглядами, улыбнулись друг другу самыми искренними дружескими улыбками.
Римус, поглощенный тяжелыми воспоминаниями о друзьях, не обратил внимания, когда Тонкс все-таки удалось поднять его на ноги и вывести на улицу. Лицо Лунатика обдало свежим весенним ветром. Но это был уже не тот ветер, который дул еще сегодня утром, это был ветер перемен, не суливший ничего хорошего.
Из глаз Тонкс, не переставая, катились крупные слезы, оставлявшие дорожки на щеках, но она упрямо вела Римуса подальше от удивленных магловских взоров, чтобы скорее трансгрессировать.
Наконец, остановившись на небольшой лужайке парка Лондона, она аппарировала на площадь Гриммо, крепко держа Римуса за руку.
Выпускной из Хогвартса. Дружная компания Мародеров, к которой примкнули Лили и Алиса, держалась в стороне от общего веселья. Нет, они тоже веселились, Джеймс все время танцевал с Лили, которую добивался почти четыре года. Но на то они и были Мародерами, что их домом был знаменитый Хогвартс, хранивший в себе столько тайн, доступных и разгаданных только Мародерами.
Спустя некоторое время, когда все натанцевались, седьмой курс высыпал на улицу.
- Ну, что, Сохатый, повеселимся на дорожку?! – весело воскликнул Сириус, загадочно улыбаясь уже начинавшей сердиться Лили.
- Бродяга?! – коварно усмехнулся Джеймс и выпустил Лили из своих теплых уверенных объятий.
Они отошли на такое расстояние, чтобы Лили и Алиса не услышали их замысла, пошептались пару минут, взглянули друг на друга и уверенно кивнули.
Они обернулись на небо и синхронно взмахнули палочками. В том месте, где секунду назад сияли яркие звезды, взвилось огромное мерцающее пламя, постепенно преобразовавшееся в гигантские объемные буквы.
«ПРОЩАЙ, ХОГВАРТС», - прочитала Лили и обернулась к Джеймсу, который незаметно подошел сзади и снова обнял свою любимую.
- Я люблю тебя, - прошептал Сохатый.
- Я люблю тебя, - улыбнулась ему Лили и нежно поцеловала в губы.
Дом Блэков еще больше напоминал об утрате, даже снаружи, пока они еще не зашли. Как только Тонкс приземлилась на каменную дорогу, в глаза ей бросился ярко-красный цветок, который Сириус бросил еще перед Министерством.
Она всхлипнула, стараясь, чтобы Римус не услышал, и аккуратно подняла розу. Она была очень пышная, лепестки были полностью раскрыты, а шипы заботливо срезаны ножом. Тонкс мягко провела пальцем по бархатному лепестку и почувствовала непонятную резьбу. На каждом лепестке цветка было выведено почерком Сириуса одно и то же: «С днем рождения!».
Девушка зарыдала. Боль разбирала ее изнутри, заставляя корчиться. Волосы незаметно стали светло-серого, даже мышиного, цвета. Она почувствовала, что какая-то часть ее души осталась там, в Министерстве, с ее дядей, с Сириусом.
- Ладно, пошли в дом, Кингсли послал Патронуса, они сейчас все приедут, помянем, - голос Римуса был хриплым, но уверенным.
Тонкс прижалась к его груди, не в силах остановить рыдания.
- НЕТ! Профессор Дамблдор, Сириус не мог предать Поттеров! Он не мог нарушить заклятие Доверия! Джеймс был самым дорогим, что Сириус имел в своей жизни! И это не мог быть он! – голос его постоянно срывался, не говоря уж об осознании смерти двух его лучших друзей.
- Почему ты так уверен? – спокойно поинтересовался директор.
- Потому что это... - Римус замялся, - потому что это Сириус! Как вы не понимаете?!
- Я-то понимаю, но еще не время понимать остальным! Подожди немного, хорошо? – попытался успокоить его профессор Дамблдор.
- Нет, я не могу позволить ему жить в Азкабане! К тому же, «немного», понятие относительное! Мы должны что-то предпринять, сэр!
- Нет, Римус, мы ничего не будем делать до тех пор, пока остальные не додумаются, что мистер Блэк не виновен. Будьте сильными, Римус, и переживите эту потерю! – резко остановил Лунатика Дамблдор, - до свидания!
Римус вылетел из кабинета, не сказав ни слова прощания, хотя понимал, что ведет себя, как ребенок.
Он подошел на опушку Запретного леса, посмотрел на небо и прошептал:
- Прости меня, Сириус, я старался, ты же видел?! Но я не сдамся, я вытащу тебя оттуда! Я отомщу!
Грюм поднял бокал с огневиски.
- Сейчас мы пьем за великого человека! – прокаркал он. – И я горжусь, что я этого человека знал! Такого выносливого физически и морально мужчину, надо очень постараться, чтоб найти! Он погиб, как боец! Сражавшийся за свободу своей Родины, за счастье своих родных и близких! И ради этого он в своей жизни сделал очень многое, начиная с того, что он отрекся от своей семьи и стал выдающимся учеником Гриффиндора! Все дело в выборе! Он всегда в наших сердцах! И мы должны доказать, что он погиб не напрасно, а сделать это можно только победив!
По щеке сильного духом воина потекла слеза потери и гордости...
Равнодушных к смерти Блэка не было! И это доказывало, что любви, жизнерадостности и отзывчивости ему было не занимать...
Члены Ордена выпили, не чокаясь.