Каннон плакала. Плакала и кричала. Она молила о пощаде, вновь и вновь сбивчиво произносила «Прости», надрывным голосом шепча слова сожаления. Знаки лазури горели, когда знаки крови меркли – и наоборот. Её тело неестественно выгибалось.
Перед глазами оживали воспоминания далёких дней…
Вот она, наслаждаясь одиночеством Сада, любуется цветами и слышит тихие молитвы, что шепчет низкий мужской голос. Он молит о Боге-сыне. И она склоняет голову, едва улыбаясь. Он молит не первый год – она чувствует его сожаление. Едва слышимое «Я исполню твоё желание – такова Воля моя!», и её тело светится слабым светом, распадаясь яркими бабочками. Она предстаёт перед мужчиной во всей своей красе. И во вспышке света появляется маленький мальчик, что тянет руки к мужчине, шепча тихое «Отец». Мальчик неестественно красив – бледнокож, с волосами цвета тьмы и яркими глазами лазури небосвода. Мужчина улыбается, кивает, и заключает в объятия новоявленного сына, чья внешность почти копирует его. Каннон собирается вернуться, протянув руку к подношениям, что возложены у её храма, но мальчик тянет к ней маленькие ручки, чётко произнося «Мама». Из её глаз текут слёзы, но она медленно кивает, повторяя «Да, малыш, я – твоя мама». Она остаётся на грешной земле, так и не обмолвившись с мужчиной и фразой.
Дитя растёт, воплощаясь как совсем юный Бог. Рядом с ним вянут цветы, что заботливая Богиня принесла из Небесного Сада. И от этого мальчик плачет, докрасна натирая лазурные глаза. А она лишь улыбается, трепая его мягкие тёмные волосы, и понимает, что он рождён Богом, которому суждено воплощать Разрушения, Бедствия и Войну.
Вот, она видит, как он несёт ей букет ярких ароматных цветов. Она улыбается. Рядом идёт высокий темноволосый мужчина, в его руках – небольшая птичка, чьи перья пестрят разными цветами. Он дарит ей её, что так похожа на ту, что была с ней в её Небесном Саду. Она рада.
Вот в её глазах отражаются краски заката, а на домашнем кимоно пестрят полураскрытые бутоны цветов. Она сидит недалеко от маленького дома, который посещает вот уже третий год своего пребывания среди людей. Тут тихо, почти как в её Саду. И ей хочется плакать. Она хочет домой – туда, где среди цветов стоит её храм, окружённый пестрящими колонами, на которых искусно изображены лики Богов и людей, которым она помогла. Она знает – Богам не позволено любить людей, не позволено дарить им детей. Но смотря на улыбку Ябоку, её маленького сына, рождённого из её милосердия, она хочет стать обычной женщиной из плоти и крови, что никогда не ведала чудес Божественных земель Великих Небесных Полей Такамагахара. Она искренне надеется, что её названная старшая сестра, Богиня Солнца Аматэрасу, не накажет её. Надеется и плачет, смотря на увядающие краски дня.
Вот «Отец» спрашивает её, что случилось, когда она неожиданно роняет вазу, украшенную искусным рисунком цветов и птиц. Она сдаётся, и тихо отвечает, что осталось ей совсем недолго. Он кивает, и обещает, что последний закат они встретят вместе. Маленький Ябоку вновь плачет. Её цветы вновь увядают.
Воспоминания прерываются, и до этого широко раскрытые, глаза закрываются. Она падает наземь, туда, на свои драгоценные цветы. Сознание покидает её, а тело начинает лихорадить. Ябоку вновь плачет и корит себя, что мать - пускай и бросившая его, пускай и забывшая – страдает по его вине. Стоящая рядом Хиёри замирает в оцепенении, а её тело бьет мелкая дрожь. Она не понимает, что происходит. Аматэрасу недовольно качает головой, смотря на сестру и её детей. Всё слишком запуталось.
Примечание к части
А вот и обещаная глава ;3
Напоминаю, что завтра выходят сразу две экстры - Дайкоку/Кофуку и Хииро/Отец.
