Рядом сидел Отец, что, неведомым образом, узнавший о болезни Каннон, пришёл навестить её. Его не прогоняли, не судили. Он плакал, сжимая в своих руках её бледную руку. Она не просыпалась ни разу, он знал, и на душе от этого было тревожно.
Пускай Бисямон и приняла их радушно, как гостей её храма, но долго пользоваться добротой Богини они не могли.
С Каннон Отца, в первую очередь, связывал Ябоку. Ранее - их маленький сын, дарованный милостью самой Богини, теперь - полноценный Бог Войны. Отец, без стеснения, гордился им. Ябоку неестественно красив, и озаряет мир своим присутствием - его бледная кожа напоминает собой крылья бабочек, которые так любит Каннон, а глаза цвета лазури и волосы, что напоминают ночной небосвод похожи на те редкие краски, которыми Каннон изображала богов на картинах своего храма. Ябоку воплощает его мечты, именно он, Бог, позволил ему возыметь власть над Аякаши.
Но сейчас он раскаивается обо всех деяниях своих, что в грехе совершил - он готов отказаться от всего - власти над Аякаши, Хииро, прошлого без неё, если она, Богиня милосердия, останется рядом.
Он понимал - это невозможно, и от собственного бессилия лишь злился.
Совсем скоро он вновь вернётся туда, в дом, на котором пестреет алая вывеска, дабы Хииро составила ему компанию. Сейчас она как никогда похожа на женщину, одетая в прекрасное кимоно. И пускай ей не сравниться с Каннон, но она по-своему хороша в пестреющих яркими красками одеждах.
Отец отпускает руку женщины, которую любил. Он помнит и понимает - в ответ она не полюбит его. Поэтому сочувствует Ябоку, тело которого пожирает скверна. Боги и люди несовместимы - говорила Каннон, когда они сидели вместе на зеленой траве, наблюдая за красками заката. Она была права.
Мужчина вспомнил, как однажды рассказывал маленькой Хииро. И не менее маленькому Ябоку о Богине, что сотворила дитя:
«Она была прекрасна, словно хрупкий цветок, и сильна, словно вера в будущее. В её прекрасных светлых глазах отражался закат даже поутру, а волосы, что на свету напоминали мёд, касались зелёной травы. Её бледная кожа делала похожей на изысканную статую. И одежды её всегда были красивы - сшиты из драгоценных шелков. окрашенных в удивительные цвета, на которых всегда были красивейшие цветы из того мира, где живут Боги. Она была мила и добра, воплощая в себе сочувствие и милосердие - словно Ангел, спустившийся с небес. Но она была Богиней, живущей в прекрасном Саду. Там, высоко-высоко в небе, где расположены небесные Поля Такамагахара...»
Хииро фыркала, недовольствовалась, и всегда говорила, что если такая женщина и существует, то только на рисунках. Будучи ещё очень маленькой, она была завистлива и считала «ту прекрасную женщину-Богиню» - сказкой.
А Ябоку улыбался. И Отцу казалось, что он понимает, что мужчина говорит о его маме. И от этого он чувствовал одновременно и гордость, и раскаянье - те ужасные вещи, что он заставлял его делать, рано или поздно сотрут светлый образ из памяти сына. Но остановиться он не мог - он верит, что однажды, в будущем, имея в распоряжении цветущую вечность, он вновь встретит её, Каннон. И это заставляет его душу всё сильнее погрязать в мрак, а сердце черстветь. Совсем скоро он забудет свою возвышенную цель, и будет желать стать Богом. Но людям это не под силу. А позднее раскаянье не искупит грехов...
