Сотый рассвет этого года, когда солнечный диск вновь явил себя небосводу.… В этот день цветёт сакура, и поют птицы, словно ознаменовывая собой новый день. Через двадцать дней Богиня Солнца обязана устроить праздник ушедшей трети года, дабы показать своё величие и власть на Небесных Полях Такамагахара. Поэтому вечно занятые прислужницы храма и омико суетятся. Для них непростительно показать их Богиню, их храм и владения – в худшем свете, ведь это сродни клейму позора.
Аматэрасу занята другими делами – ей нет ни малейшего дела то того празднества, что возложено на её плечи – её более сильно заботит то, помогут ли те цветы с западного храма, что проросли с тела заражённой Ики пред смертью. Жрица принесла их – несколько цветков, аккуратно срезанных и уложенных корзину. Как и думала Аматэрасу, их бутоны окрашены в яркий лазурный цвет – что, по её мнению, необычно и красиво.
Когда Кэзу заварила отвар из тех цветов, обмыв и измельчив перед этим бутоны и стебель, то ощутила сладко-горький аромат, что от него доносился. Налив в пиалу немного жидкости, она отпила его – и вкус явно напомнил ей что-то – он был пьянящим, и настолько сладким, что после на языке оставался привкус горечи. Ведь Госпожа Ики умерла заражённой.
Хиёри выпить его не могла, поэтому его пришлось заливать ей собственноручно. А вот Ябоку они помочь не могли – он не перерождался, и это отвар мог не спасти его. Он был рядом – сидел в углу комнаты, сжимая в руке фотографию улыбчивой Хиёри. Он виноват в её состоянии.
Два дня спустя Ики и правда стало легче – она открыла глаза впервые за долгое время. Скверна не отступила – отвар лишь замедлил убийственный процесс. Ябоку и вовсе стало хуже – он бредил, едва оставаясь в сознании. В отличии от Ики его спасать нечем, и помочь ему могут только с помощью той информации из книг, которые забрала Идзанами.
– Интересно, – девушка улыбнулась, делая глоток обжигающе горячего чая, – что будет дальше, и как ты спасёшься на сей раз, нарушив данное мне обещание, Ябоку? – она отставила кружку от себя, вглядываясь в речную гладь, на которой отображалось лицо больного Бога, что едва имел силы дышать.
Она, склонив голову, улыбнулась, и Луна осветила её облик, найдя своё отражение в белых волосах, что утопали в воде, и шёлковом серебряном кимоно, на котором изображены белоснежные цветы. Её бледная кожа настолько светла, что в лунном освещении почти светится. Девушка поднимает голову, запрокидывая её, и широко раскрытыми глазами смотрит на ночной небосвод, украшенный миллиардами звёзд. В её синих глазах отразились блики безумия, и демоны окружили свою хозяйку, склонившись в низком поклоне. Она никогда не простит Ятогами, что смел обмануть её и забыть обещание – он понесёт наказание ценою вечных страданий.
