Мой Мальчик (ГЕИ!)

5 Глава

Уже неделю ничего не слышно от Шона. Он покинул мой дом, а вместе с тем и мою жизнь.  Хотя зачем я беспокоюсь, если сам прогнал его? Он все таки был моим другом до того, как сделал то, что сделал. На самом деле даже для него это было слишком - он не приходил в универ, никто из одногруппников не знал, что с ним, а преподаватели пожимали плечами. Я начинал беспокоиться - вольно-невольно. А что если он решил сделать что-то с собой?
Однако вскоре мои подозрения развеяли. Когда я был в столовой, то услышал, как кто-то сказал, что у Шона умерла мама. Вот, почему он не ходил в универ и ни с кем не выходил на связь. Какой же кошмар сейчас твориться в его жизни.
Я незамедлительно поехал к нему. В такие периоды уже неважно, что мы делали и что сказали. Я говорил, что мы больше не друзья, но все равно еду к нему. Я не могу оставить его в такой период. Нельзя выкинуть его из жизни за одну неделю. Он был со мной чуть ли не с рождения.
Я добежал до его квартиры. В почтовом ящике уже не было место, и газеты с журналами оставляли на пороге. Никто их не забирал - бумаги кучей лежали на коврике перед дверью. Стоит постучать? Если он увидит, что это я, то точно не пустит. Я ведь столько всего ему наговорил.
- Шон? - я зашёл в квартиру, в которой Шон жил со своей мамой. Отца у него не было, тот ушёл, когда Шон был ребёнком. Помню, как он говорил, что если бы у него была возможность найти «этого ублюдка», он бы не стал этого делать. Ему нравилось жить с мамой и без того, кто бросил их обоих на произвол судьбы. У Шона была сильная связь с матерью - он постоянно заходил в магазин по вторникам после учебы, чтобы купить ей свежих ягод в магазине.
- Выйдите нахер! - по ступенькам спускался Шон. Я не узнаю его. Синяки под глазами, как будто ослабшее и похудевшее тело напоминало призрачное. Он потирал глаза и даже не увидел меня. То ли от алкоголя, то ли от бессонницы, а может, и от того, и от другого. Серые глаза уже не блестели, они стали тусклыми и туманными, покраснели от слез.
На нем были только спортивные штаны. Торс и кубики пресса были отлично видны, несмотря на слабо пробивающийся свет. Волосы были в ужасном беспорядке, жили своей жизнью.
- Это я-Джон - я подошёл к нему ближе, но не осмеливался приближаться и дальше.
- Пришёл опять что-то сказать, типо-мы не друзья и так далее? Мне хватает. Уходи... - он сел на ступени и, согнувшись,  закурил сигарету. В каждом движении ощущалась боль и усилие. Он полностью разбит. Сначала я, теперь его мать. Шон потерял всех, кто был ему дорог. И вот, я стою перед ним - живой и невредимый, но при этом тоже его подкинувший. Меня как будто осенило.
- Мне жаль... Жаль, что меня не было рядом, когда я был так тебе нужен. У тебя итак жизнь не сахар, так ещё и мама умерла, и друг кинул тебя. - я был зол сам на себя. Хотелось крушить и ломать. Теперь я хотел врезать по своему лицу.
- Эй, эй - он обхватил меня за шею и поднял голову, - спокойно... Теперь ты здесь и все лучше, чем было - он посмотрел на меня своими серыми глазами. Я не сопротивлялся ни его взгляду, ни его рукам. Я был спокоен, впервые за долгое время. Этот взгляд, которым он глядел на меня на озере и у меня дома, а теперь здесь на лестнице. Теперь я разгадал его. Это то, что он скрывал от меня так долго, но теперь вышедшее наружу. Боль, которую он хранил внутри, никому не показывая. Сколько он держал внутри. Любой бы уже давно выпилился на его месте. Всё это время я думал только о себе: что будет со мной, как мне жить дальше, все разрушено. Ослеплённый собственным эгоизмом, я даже не замечал Шона, который страдал ещё больше. Он хранил в себе свою влюбленность, набрался смелости и признался, а я отверг его, разбил ему сердце и продолжал говорить, что мы больше не друзья. А теперь ещё и смерть его матери. Я ужасный друг. Мы сидели на холодной лестнице и молчали. Стояла такая тишина, что я слышал собственные мысли, но их было так много, что я не успевал из переваривать. Всё сходилось на нём.
Шон сделал ещё одну затяжку и протянул сигарету мне. Я принялся вдыхать отравляющий дым и продолжал молчать, копаясь в собственных мыслях. Может было подумать, что мы два незнакомца, которые скуривают одну сигарету на двоих. Я должен что-то сказать, потому что моя голова сейчас взорвется. Казалось, что во мне столько слов, но сейчас я забыл абсолютно все. Нужно начать.