Летний Лагерь

51 Часть

Ког­да Ася убе­жала «вык­лю­чать утюг», поч­ва уш­ла у ме­ня из-под ног. Я ос­та­лась на­еди­не с ма­мой и па­пой. Не то, что бы я не лю­била их, или не ску­чала, это всё не так. Боль­ше все­го я бо­ялась, что они нач­нут расс­пра­шивать ме­ня по по­воду мо­ей ру­ки. Бо­ялась, что, ус­лы­шав нас­то­ящую ис­то­рию о про­ис­хожде­нии трав­мы, они прос­то возь­мут и за­берут нас с Асей до­мой. Ко­неч­но, ес­ли так слу­чит­ся, то вся­кие там Ма­каки и Зеб­ры ока­жут­ся за мно­го миль от нас, но и на­ши друзья, ко­торых мы тут наш­ли, то­же. А рас­ста­вать­ся с ни­ми так ра­но вов­се не хо­телось. Да­же с Джеф­фом. По край­ней ме­ре, те­перь у ме­ня нет же­лания убить его и за­копать труп где-ни­будь в ле­су.
— Ри­на, ты как при­веде­ние уви­дела. — па­па ус­мехнул­ся, ви­димо всё-та­ки за­метив у ме­ня на ли­це за­меша­тель­ство. Бе­сит, что мои эмо­ции всег­да фак­ти­чес­ки на­писа­ны у ме­ня на ли­це. На­де­юсь, они…
— О бо­же! — ох­нув, ма­ма ис­пу­ган­но пос­мотре­ла на моё пред­плечье и всё же взя­ла ме­ня за ло­коть. — Что это та­кое, из­воль объ­яс­нить?
— Я… — ду­май, Рин, ду­май. Что та­кого им ска­зать? Не дай им заб­рать те­бя от­сю­да за шкир­ку, как шкод­ли­вую кош­ку. — Гвоздь из за­бора тор­чал, и я за не­го силь­но за­цепи­лась. Вот.
Ро­дите­ли пе­рег­ля­нулись меж­ду со­бой и по­кача­ли го­ловой од­новре­мен­но, слов­но го­тови­лись к со­рев­но­ванию по син­хрон­но­му ка­чанию го­лова­ми. Это оз­на­чало, что они мне не по­вери­ли. Де­ло пло­хо, на­до при­думать, как сва­лить от них на вре­мя.
— И по­это­му ты за­бин­то­вала всё пред­плечье, да? — ма­ма спро­сила это до­воль­но скеп­тичным то­ном, буд­то го­вори­ла: «Не стыд­но ли те­бе врать?» И я уже го­това бы­ла слу­шать чте­ние мо­ралей на те­му вранья, но не­ожи­дан­но она вы­да­ёт сле­ду­ющее. — Лад­но, пусть эта ложь бу­дет на тво­ей со­вес­ти.
— Ми­лая, ну что ты на­чина­ешь? — па­па пос­та­рал­ся раз­ря­дить об­ста­нов­ку, ви­дя нас­коль­ко мне не хо­телось про­дол­жать этот раз­го­вор. — Глав­ное, что Ри­на жи­ва и здо­рова. — пос­ле это­го он пос­мотрел на ме­ня и, под­мигнув, ска­зал. И тут по­нимаю, что спа­сение от неп­ри­ят­но­го раз­го­вора пря­мо пе­ред но­сом. — Ну что, по­кажешь нам ла­герь?
Мне пон­ра­вилась эта за­тея боль­ше, не­жели вы­яс­не­ние от­но­шений, по­это­му я не­замед­ли­тель­но ре­шила ис­полнить прось­бу от­ца. Ро­дите­ли с вос­торгом ог­ля­дыва­ли де­ревян­ные пи­онер­ские до­мики, раз­бро­сан­ные по обе сто­роны тро­пин­ки. Ма­ма не один раз ска­зала, что ей очень нра­вит­ся ат­мосфе­ра это­го ла­геря. Ми­мо нас иног­да про­бега­ли де­ти из млад­ших от­ря­дов, ли­бо на встре­чу ро­дите­лям, ли­бо го­ня­ясь друг за дру­гом. Иног­да ка­жет­ся, что де­ти име­ют бес­ко­неч­ный за­пас энер­гии, ко­торая бе­рёт­ся не­понят­но от­ку­да. Как не пос­мотришь на них, они бе­га­ют, пры­га­ют и ба­лу­ют­ся.
— А вот здесь. — встав око­ло вхо­да в до­мик де­вочек, вы­тяги­ваю ру­ки, ука­зывая на дверь. — Жи­вём мы, де­воч­ки стар­ше­го от­ря­да. — и пой­мав воп­ро­ситель­ные вы­раже­ния на ли­цах ро­дите­лей, ско­рее по­яс­няю. — Ком­нат в этом до­мике боль­ше, чем мо­жет по­казать­ся на вид.
— Очень да­же неп­ло­хо. — ма­ма одоб­ри­тель­но улы­ба­ет­ся, что да­ёт по­нять о том, что по­ка что за­бирать нас с Асей ник­то не ду­ма­ет.
Мы дви­нулись даль­ше, ми­нуя му­зыкаль­ный кру­жок, ря­дом с ко­торым сто­яла Ин­грид и, су­дя по все­му, её ро­дите­ли. Они бы­ли до­воль­но поч­тенно­го воз­раста, что го­вори­ло о том, что де­вуш­ка яв­ля­ет­ся у них поз­дним ре­бён­ком. Она с ши­рокой улыб­кой что-то рас­ска­зыва­ла ма­ме, при этом ак­тивно жес­ти­кули­руя ру­ками. Но сто­ило Ин­ге уви­деть ме­ня, как она рез­во по­маха­ла ру­кой и по­вела ро­дите­лей в на­шу сто­рону. Не­уже­ли зна­комить приш­ла?
— Рин, при­вет. — как обыч­но, она го­вори­ла так быс­тро, что по­лови­ну слов прос­то прог­ла­тыва­ла. — Смот­ри, мои ро­дите­ли всё-та­ки при­еха­ли ме­ня на­вес­тить. Смот­рю, твои то­же. На­до же, ты вся в па­пу.
— Ин­грид, что за ма­неры? — ма­ма де­вуш­ки пос­пе­шила от­чи­тать её, при­няв при этом вид са­мой что ни на­есть, на­пыщен­ной и важ­ной пер­со­ны. От их ви­да, соз­да­валось впе­чат­ле­ние о том, что они при­над­ле­жат к семье ан­глий­ских арис­токра­тов. Та­кие же па­фос­ные и чо­пор­ные. Да и са­ма Ин­грид выг­ля­дит как утон­чённая ле­ди, ког­да не бол­та­ет. — Де­воч­ка же не ус­пе­ва­ет сле­дить за тво­ей речью.
— Ну что вы, это пус­тя­ки. — я пос­та­ралась при­нять бо­лее, или ме­нее неп­ри­нуж­дённый вид, чтоб не дос­тавлять их семье ещё боль­ше­го не­удобс­тва. — Ме­ня зо­вут Рин, и я по­сещаю му­зыкаль­ный кру­жок, ко­торым ва­ша дочь зап­равля­ет. — пос­ле это­го об­ра­ща­юсь к ма­ме и па­пе. — Мам, пап, это…
— Я — Ин­грид, глав­ная в му­зыкаль­ном клу­бе, при­ят­но поз­на­комить­ся. — пе­ребив ме­ня, за­тара­тори­ла Ин­га, чем вновь нав­лекла на се­бя не одоб­ря­ющие взгля­ды ро­дите­лей.
Я ре­шила увес­ти ро­дите­лей по­даль­ше, чтоб не соз­да­вать не­лов­кой об­ста­нов­ки, и они, ес­ли су­дить по их ус­по­ко­ив­шимся ли­цам, бы­ли мне за это бла­годар­ны. Ну ещё бы, та­кой по­ток слов на боль­шой ско­рос­ти тя­жело вы­нес­ти. Го­това пос­по­рить, она мог­ла бы сос­та­вить серь­ёз­ную кон­ку­рен­цию Ти­не Кан­де­лаки.
— Она всег­да та­кая ги­перак­тивная? — па­па толь­ко ус­мехнул­ся. Ин­га и прав­да уме­ла сме­шить иног­да сво­ей быс­трой речью и че­рес­чур им­пуль­сив­ны­ми дви­жени­ями. Она очень силь­но на­поми­нала в та­кие мо­мен­ты де­вочек-гэн­ки из ани­ме, ко­торые ска­кали из сто­роны в сто­рону и бол­та­ли без умол­ку.
— По край­ней ме­ре, мы её толь­ко та­кой и ви­дели. — от­ве­чаю, по­жав пле­чами, ког­да мы уже под­хо­дим к пло­щад­ке для бас­кетбо­ла и во­лей­бо­ла.
Ря­дом с сет­кой сто­яла как всег­да рас­фу­фырен­ная и ра­зук­ра­шен­ная Ма­кака, а ря­дом с ней её ро­дите­ли. Ес­ли ро­дите­ли Ин­ги выг­ля­дели как ти­пич­ные ан­глий­ские арис­токра­ты, то эти боль­ше на­поми­нали ти­пич­ных аме­рикан­ских ма­жоров. Ма­ма — ти­пич­ная же­на оли­гар­ха. Да­же из­да­лека бы­ло вид­но, что её ли­цо и те­ло пе­ренес­ло не­мало плас­ти­чес­ких опе­раций и со­дер­жит в се­бе мо­ре си­лико­на. Чес­тно го­воря, всег­да сме­шило то, как не­кото­рые де­вуш­ки и жен­щи­ны пы­та­ют­ся сле­довать чрез­мерно ут­ри­рован­ным иде­алам кра­соты, за­качи­вая тон­ны бо­тек­са и си­лико­на в гу­бы, в грудь и по­пу. Та­кое ощу­щение, буд­то они пы­тались сде­лать из се­бя жи­вых ку­кол, но пе­рес­та­рались и прев­ра­тили се­бя в пу­гал, став год­ны­ми раз­ве что для от­пу­гива­ния во­рон. А от­цу по ви­ду яв­но боль­ше 50 лет, а по до­рого­му кос­тю­му и перс­тням на паль­цах, мож­но сде­лать вы­вод, что в их семье во­дят­ся боль­шие день­ги. За вре­мя, что мы с ро­дите­лями наб­лю­дали за се­мей­ством этой Кэс­си­ди, мы ус­пе­ли стать сви­дете­лями жут­кой ис­те­рики толь­ко из-за то­го, что отец по­обе­щал блон­динке заб­рать её из ла­геря, ес­ли она не пе­рес­та­нет так вуль­гар­но оде­вать­ся и ма­терить всё, что дви­жет­ся. И толь­ко я ре­шила, что есть в их семье хоть кто-то адек­ватный, как сто­ило им уви­деть лжи­вые слё­зы Ма­каки, и они тут же раз­жа­лоби­лись. Точ­нее, Бар­би-ма­моч­ка от­ру­гала му­жа за то, что он «слиш­ком жес­ток к их ан­ге­лоч­ку», а он тут же при­нял­ся из­ви­нять­ся пе­ред сво­ей офи­гев­шей в край до­чур­кой. Вот так и по­луча­ют­ся тва­ри вро­де неё. Из­ба­лу­ют ро­дите­ли ди­тят­ко, а ок­ру­жа­ющие по­том му­ча­ют­ся.
— Ка­кой ужас. — я изоб­ра­зила рвот­ный по­зыв и, приг­ла­сив жес­том ро­дите­лей го­ворю. — Пой­дём, по­ка ни­кого из нас не стош­ни­ло.
Ро­дите­ли толь­ко под­держа­ли эту за­тею, по­тому что са­ми не лю­били та­кие семьи. Хоть они и не пе­даго­ги, но да­же ду­раку по­нят­но, что в та­ких семь­ях вы­рас­та­ют наг­лые де­ти, счи­та­ющие, что этот мир це­ликом при­над­ле­жит им. Но сто­ило отой­ти сов­сем чуть-чуть, как мне по го­лове что-то уда­ря­ет с та­кой си­лой, что боль об­жи­га­ет всю че­реп­ную ко­роб­ку, от­да­вая в че­люсть. Да­же го­това пок­лясть­ся, что в гла­зах свер­кну­ло. Ког­да ря­дом со мной упал во­лей­боль­ный мяч, все воп­ро­сы об ис­точни­ке бо­левых ощу­щений ухо­дят. Взяв его в ру­ки, на­чинаю ос­матри­вать­ся в по­ис­ках тех, кто ки­нул этот ша­ро­об­разный пред­мет, и ко­му выс­ка­зать, но вов­ре­мя за­мечаю, что прям в мою сто­рону бе­жит Джефф в пляж­ных шор­тах. У это­го че­лове­ка есть чу­дес­ная спо­соб­ность по­яв­лять­ся там, где ему быть не нуж­но во­об­ще.Боль­но? — под­бе­жав, он приб­ли­зил­ся в плот­ную и на­чал ос­матри­вать мою го­лову. Бы­ло ди­ко не­лов­ко от­то­го, что прям пе­ред мо­ими гла­зами на­ходил­ся его пресс. Вот луч­ше бы он был глис­той, чес­тное сло­во. — Прос­ти, я не хо­тел.
— Ни­чего, дер­жи. — я пос­пе­шила от­дать ему мяч и сно­ва по­тёр­ла мес­то уда­ра, на­де­ясь, что он вер­нётся к иг­ре, а я пе­рес­та­ну быть по­хожей на по­мидор. Но он всё не от­хо­дил и прис­таль­но смот­рел на ме­ня.
— Точ­но всё в по­ряд­ке? — Вудс не пе­рес­та­вал за­давать воп­ро­сы. Ес­ли чес­тно, по­яви­лось ощу­щение, буд­то я об­за­велась вто­рым от­цом. — Сот­ря­сения не бу­дет?
— Джефф, не на­до иг­рать в па­пу! — рез­ко от­ре­заю я, чувс­твуя, как внут­ри ки­пит сму­щение. В пер­вую оче­редь мне не хо­телось, чтоб он мель­те­шил пе­ред гла­зами ро­дите­лей. — Он у ме­ня есть.
— Здравс­твуй­те. — в этот мо­мент Вудс не­ожи­дан­но об­ра­ща­ет­ся к мо­им ро­дите­лям и про­тяги­ва­ет ру­ку от­цу. — Я Джефф.
Па­па был силь­но удив­лён, но всё же по­жал ру­ку ру­сово­лосо­му и улыб­нулся, поп­ри­ветс­твов его в от­вет и пред­ста­вив­шись. Что-то в жи­воте рез­ко отор­ва­лось и по­лете­ло вниз от все­го это­го. Я чувс­тво­вала, как ещё боль­ше крас­нею, а внут­ри по­мимо преж­не­го стес­не­ния по­яв­ля­ет­ся ещё и злость. Мень­ше все­го мне хо­телось, что­бы ро­дите­ли его уви­дели. По­тому что они — са­мые боль­шие шип­пе­ры, а их лю­бимые пей­рин­ги, это я, или Ася и лю­бой пред­ста­витель муж­ско­го по­ла, ко­торый им приг­ля­нет­ся. А с та­ким по­веде­ни­ем Вуд­са, они и вов­се бу­дут го­товы по­женить нас.
— Джефф, ты вро­де иг­рал. — най­дя в се­бе си­лы го­ворить, на­конец об­ра­ща­юсь к пар­ню, на­мекая, что по­ра ему ид­ти об­ратно. — Иди, те­бя заж­да­лись.
К счастью, па­рень по­нял на­мёк и быс­тро вер­нулся на по­ле, заб­рав свой мяч. И сто­ило ему скрыть­ся с ви­ду, как ро­дите­ли на­чали ме­ня с лю­бопытс­твом раз­гля­дывать. Та­кое ощу­щение, буд­то они уже мыс­ленно за­сыпа­ли ме­ня воп­ро­сами, ка­са­ющи­мися лич­ности уви­ден­но­го ими пар­ня, мыс­ленно да­ли сог­ла­сие на свадь­бу и да­же от­да­ли за­муж. И чем доль­ше они смот­ре­ли, тем силь­нее хо­телось убе­жать и спря­тать­ся в шкаф.
— И что это за при­ят­ный мо­лодой че­ловек? — ма­ма ре­шила за­гово­рить пер­вая, улыб­нувшись по­доб­но Че­шир­ско­му ко­ту. О не­еет, спа­сай­ся, кто мо­жет.
— Это прос­то Джефф. — ста­ра­юсь сде­лать бо­лее без­различ­ное ли­цо, но у ме­ня нет к это­му та­лан­та, как у сес­тры. Ча­ще все­го все мои эмо­ции на­писа­ны у ме­ня на ли­це.
— Будь он прос­то Джеф­фом, ты бы так сму­щалась. — рот па­пы то­же пос­те­пен­но рас­ши­рял­ся в улыб­ке.
— Лад­но, пап, ты рас­ку­сил. — сде­лав дра­мати­чес­кую па­узу, глу­боко взды­хаю и всё же от­шу­чива­юсь. — Он СЛОЖ­НО Джефф.
— Ну, а ес­ли серь­ёз­но, то па­рень очень кра­сивый. — нем­но­го прос­ме­яв­шись, ма­ма за­говор­чески под­ми­гива­ет. — И ты ему яв­но не без­различ­на.
— Не на­до мне та­кого счастья, мам. — от та­кого пред­по­ложе­ния ме­ня нем­но­го пе­реко­сило. Нет, пос­ле то­го, как мы объ­яви­ли мир, он стал очень да­же при­ят­ным в об­ще­нии че­лове­ком, но пар­ня я в нём не ви­дела по-преж­не­му. Да и нет у ме­ня це­ли най­ти тут от­но­шения. По край­ней ме­ре, ис­кать их в ла­гере ка­жет­ся мне ту­пой за­те­ей. Мы разъ­едем­ся и что даль­ше? Да и за­чем мне сей­час па­рень во­об­ще? Мне ведь все­го 15. — Он мне да­же не нра­вит­ся, да и во­об­ще, он стар­ше ме­ня на 2 го­да.
— Я при­мер­но то же са­мое про тво­его па­пу го­вори­ла пер­вое вре­мя. — прик­рыв рот ла­донью, ма­ма хи­хик­ну­ла и ра­дос­тно гля­нула на от­ца. Она же не на­мека­ет на то, что… — Я сна­чала не­нави­дела его до та­кой сте­пени, что го­това бы­ла убить.
— Хэ­ээй, так не­чес­тно. — па­па прит­ворно оби­дел­ся, но по­том по­цело­вал ма­му в нос и улыб­нулся. — Но я всё рав­но до­бил­ся сво­его!
— Фу! — это всё, ко­неч­но, ми­ло, но не пов­то­рять же мне их судь­бу. — Ну сжаль­тесь же на­до мной, мам, пап.
Они так это по­зици­они­ру­ют, буд­то каж­дая се­мей­ная па­ра так и на­чина­ет, но ведь это же не так. Ча­ще все­го креп­кая лю­бовь рож­да­ет­ся из креп­кой и дол­го друж­бы. Но не из не­навис­ти. Бы­ва­ют ред­кие ис­клю­чения, но на то они и ис­клю­чения, что­бы быть ред­ки­ми.
— Ну зна­ешь, он так пе­режи­вал за те­бя… — па­па хо­тел про­дол­жить, но я пе­реби­ла его
— Нет, пап, я ему не нрав­люсь, а он не нра­вит­ся мне, так что воп­рос зак­рыт.
— Ну лад­но-лад­но, а то ты так на фо­не по­мидо­ров по­теря­ешь­ся. — ма­ма рас­сме­ялась, прик­рыв рот ла­донью. Ну-ну, я при­пом­ню. — Что у вас ещё тут в ла­гере ин­те­рес­но­го?
По пу­ти нам мно­го че­го встре­чалось. По всей тер­ри­тории сто­яли пи­оне­ры раз­ных воз­растов и их ро­дите­ли. Иног­да смот­ришь на ро­дите­лей и прос­то по­ража­ешь­ся, как у них мог­ли вы­рас­ти де­ти та­кими, ка­кими вы­рос­ли, а на не­кото­рых пос­мотришь и да­же не уди­вишь­ся.
— Бен­джа­мин Пе­тер­сон, по­чему ты не зво­нил мне ни ра­зу? — пос­лы­шалось со сто­роны. По­вер­нув го­лову, за­мечаю как вы­сокая блон­динка сред­них лет от­чи­тыва­ет на­шего Бе­на и гроз­но свер­лит его взгля­дом зе­лёных глаз. — Я те­бя спра­шиваю, Бен­джа­мин!
Не хо­тела бы оби­жать его, или его ма­му, но она с та­ким вы­раже­ни­ем ли­ца и то­ном го­лоса на­поми­на­ет злоб­но­го рот­вей­ле­ра. Пол­ная про­тиво­полож­ность от­ца Ма­каки. Ког­да ро­дите­ли за­меча­ют мой взгляд в сто­рону блон­ди­на, спе­шу по­яс­нить им, что это наш с Асей друг, и мы идём даль­ше. Но нас тут же дог­нал тот же го­лос, ко­торый гла­сил:
— Я, зна­чит, нер­вни­чаю, а он вре­мени не на­ходит! Вот бу­дешь па­пой, пой­мёшь.
На се­кун­ду за­хоте­лось съ­яз­вить, но приш­лось при­кусить язык и сле­довать да­лее в ком­па­нии ма­мы и па­пы, по­казы­вая все дос­топри­меча­тель­нос­ти ла­геря «Кри­пипас­та», будь то зда­ние ка­кого-ли­бо круж­ка, или же бу­фет. Ро­дите­лей всё ус­тра­ива­ло, хо­тя, уви­дев ды­ру в за­боре и тор­ча­щие гвоз­ди, ма­ма под­ка­тила гла­за и про­рони­ла фра­зу в ду­хе «Те­перь-то я ве­рю, что Ри­на имен­но так по­рани­ла ру­ку, тут и убить­ся не грех.» Это об­ра­дова­ло, ведь те­перь не при­дёт­ся но­вую от­мазку при­думы­вать.
— Рин. — по­вер­нув го­лову в сто­рону ис­точни­ка зву­ка, за­мечаю, как под­бе­га­ет за­пыхав­ший­ся Лью. Ес­ли чес­тно, в та­кие мо­мен­ты ста­новит­ся жал­ко во­жато­го. Всё-та­ки, на нём ле­жит ог­ромная от­ветс­твен­ность, а он ведь не нам­но­го стар­ше нас. — Ва­ши ро­дите­ли нуж­ны на соб­ра­нии.
— Это Лью — наш во­жатый. — по­яс­няю я, ви­дя не­пони­ма­ющие взгля­ды ро­дите­лей. — Да, боль­шинс­тво во­жатых мо­лодые.
— А­аа, вот оно как. — ма­ма при­вет­ли­во улыб­ну­лась. — Я Ан­на. — ма­ма Ри­ны и Аси.
— Лью, ска­жи сра­зу, мы что-то нат­во­рили? — я ре­шила сра­зу уз­нать, че­го ждать пос­ле это­го соб­ра­ния. Каз­ни, или же по­мило­вания?
— Нет, всё нор­маль­но. Это по по­воду ос­тавшей­ся по­лови­ны сме­ны. — по­яс­нил он и жес­том приг­ла­сил ро­дите­лей сле­довать за со­бой.
Ос­тавшись на­еди­не с со­бой, ре­шаю всё-та­ки пой­ти в до­мик, и по­сидеть там вмес­те с Асей. Ко­неч­но, люб­лю гу­лять са­ма по се­бе, но сей­час как-то нас­тро­ения нет. Нет, ме­ня не расс­тро­ил при­ход ро­дите­лей, на­обо­рот. Я очень ску­чала по ним, и ра­да, что они всё-та­ки наш­ли вре­мя при­ехать. Под­няв го­лову, за­мечаю, что по­года на удив­ле­ние бе­зоб­лачная. Не пом­ню, ког­да в пос­ледний раз ви­дела нас­толь­ко спо­кой­ное не­бо без этих пу­шис­тых не­бес­ных ба­раш­ков. Час­тень­ко лю­ди раз­гля­дыва­ют об­ла­ка, уз­на­вая в них очер­та­ния пред­ме­тов. Я то­же люб­лю это де­лать, но ча­ще все­го они на­поми­на­ют имен­но бе­лых ба­раш­ков с дет­ских кар­ти­нок.