— Чон Чонгук! — кричишь и бежишь к нему, замечая, как он оборачивается, а на лице читается легкое безразличие.
Единственное, что ты можешь и хочешь сделать — это обнять его крепко, обвить его руками и уткнуться в грудь.
Это первое, что ты сделала, не обдумав. Первое, что ты сделала, просто захотев. Ты обняла его быстрее, чем успела подумать. По правде, ты в это время вообще не думала и дальше не собиралась. Твоё сердце велело поступить именно так.
Чонгук замер, стоял так несколько секунд, пока ты прижимаешься к нему, сжимая в кулачок ткань его куртки. Ты голову не поднимаешь, потому что уткнулась в его грудь. И только немного позже он отмирает, его руки тянутся тебя обнять крепко, будто в последний раз. Чон склоняется над тобой и устраивает голову где-то на твоём плече, так, что твои волосы колыхаются от его дыхания.
— Ты сводишь меня с ума, — обиженно тянешь, — зачем ты все это делаешь, — ты бьешь его слегка ладонью по спине, а он только хмыкает и сильнее к себе прижимает. Почему-то плакать хочется, ты задыхаешься. Наверное, ты не можешь уже выносить все эти переживания внутри, они рвутся наружу. Ты хочешь кому-то пожаловаться, выплакаться, спустить пар, но не можешь. Остаётся вот так вот Чонгука ругать. — Мне так тяжело, — твои недовольства переходят в приглушённый вой, ты плачешь так искренне, потому что все накопилось внутри.
Ты себя не понимаешь. Ситуацию не понимаешь. И что делать дальше не понимаешь. Ты ничего не знаешь.
Хочется сбежать от всего и жить спокойно.
— Почему все это свалилось на меня, — шепчешь, моча футболку Чонгука своими слезами.
У Чона сердце сжимается, ему так жаль, что все это происходит, из-за него. Он жалеет, что все это допустил. Он реально надеялся на что-то?! Своими признаниями в любви он только усложнил жизнь вам.
— Прости, Т/И, — только и может сказать, ещё чуть-чуть, и у него у самого нервы сдадут. Обхватывает тебя руками сильнее и жмётся щекой к твоей голове. Ты в его руках кажешься такой маленькой, он может просто обхватить тебя руками и собой закрыть. — Давай...я...я не знаю, давай я съеду после выпуска и больше не буду попадаться тебе на глаза. Так ведь будет лучше, да? Больше не буду тебя мучить своими проблемами.
Ты не отвечаешь, всхлипываешь только. Чону кажется, что это молчание означает положительный ответ и ты не против, чтобы он съехал. Чонгуку от такого решения ещё тяжелее. Он даже представить не может, что настанет время, и вы долго не сможете увидеться.
Все, из-за него. Все, из-за него. Лучше бы вообще не начинал ничего, сидел себе тихо и смог бы тебя каждый день видеть и беззаботно общаться, словно ничего не было.
А сейчас так много препятствий. Он своими же руками оттолкнул тебя, сделал так, что ты от него шарахаешься и, из-за него, плачешь.
— Нет, — тихо говоришь и отстраняешься, чтобы посмотреть на него опухшими заплаканными глазами. Чон сначала хмурится, но внутри сердце с каждой секундой начинает биться чаще. Он хочет верить в лучшее, хочет услышать ответ от тебя, который ты замалчиваешь. Есть такая крупица надежды. Чон даже не знает, что ждёт от тебя, но хотя бы какой-нибудь ответ, который его совсем немного осчастливит, даст какой-то шанс.
Тянешься к нему резко и соприкосаешься с его губами, сразу прикрывая глаза. Ты обхватываешь его лицо ладошками и чувствуешь его секундный ступор, а потом руки, что обвивают талию и мягкие ответные движения губ Чона. Он напирает, но совсем не настойчиво. Ему хочется ещё, больше, но боится, так боится, что сделает что-то не так. Сердце готово выскочить из груди, точно так же, как и твоё.
Он поверить в происходящее не может, ты тоже.
