Острые грани

20

- Мой мальчик! Как долго я тебя ждала! - сжала меня в объятиях подлетевшая ко мне женщина.

«Подлетевшая» в прямом смысле. Сидевшая на возвышении на чем-то на подобии черного хрустального трона королева плавным и изящным движением поднялась мне на встречу и в следующий миг, растворясь черным маревом, оставившим за собой смазанный туманный след, уже стояла передо мной. А еще через секунду, пристально всмотревшись мне в лицо, внимательно остановившись на глазах и чуть ли не ткнувшись носом в нос, обняла меня так крепко и порывисто, что я чуть не потерял равновесие.

Когда после часа бешенной скачки по извилистым улицам и широким площадям города на горе я со своими спутниками-драконами оказался у стен черномраморного исполина-дворца (да, никаких слез, просто банальный, до блеска отполированный черный мрамор со сверкающими золотом и серебром затейливыми прожилками), меня больше всего поразило отсутствие охраны. Более того, ворота ажурной и скорее декоративной, чем оборонительной ограды были приглашающее распахнуты, а ведущая к зданию дорожка совершенно безлюдна.

Мой недоумевающий взгляд был моментально перехвачен лором Зоккуаром и, похоже, правильно истолкован. Так как незамедлительно последовало четкое, но мало что проясняющее объяснение:

- Никто не будет беспокоить Ее Величество по пустякам. Входят лишь допущенные.

Мрачный, но светлый. Величественный, но изысканный. Безлюдный, но живой. Весь на контрастах, но неожиданно органичный дворец поражал своей необычностью. Эхо наших шагов разносилось по пустым залам и коридорам, лестницам и пролетам, галереям и балюстрадам.

- Где все? Придворные, стража, слуги? Есть здесь вообще кто-нибудь?

- Конечно, Ваше Высочество. Ровно столько, сколько необходимо. И там где необходимо.

- Но не здесь?

- Здесь же есть я. Они не нужны.

- Исчерпывающе.

Слова будто замирали в воздухе, как в густой патоке, и еще долго висели за нашими удаляющимися спинами. Казалось, что и они чувствовали себя здесь ненужными и неуместными. И растерянно замирали, не зная как незаметно испариться. Но когда меня останавливала чья-то растерянность?