За гранью [ Закончено ]

27. Где ты сейчас?

Спустя час пустых размышлений о том, насколько же ему повезло, что всë так хорошо закончилось, он решил встать. Регенерация Ацуши работала как надо, но она не предоставляла возможности не чувствовать боль. Отдать должное надо ещё таблетке обезболивающего, которая на какое-то время заглушила боль. Накаджима очень плавно, чтобы не сделать себе хуже, начал подниматься с кровати и медленно вставать. Ноги всë еще были ватные, и Ацуши не до конца их чувствовал, но кое-как удержав равновесие он тихо подошел к двери. В голову прилетела мысль: может всë-таки не выходить? Акутагава будет явно не доволен тем, что Ацуши ослушался его. А с какой стати он должен его слушаться? Да, Ацуши его любит, но Рюноске не имеет права ему приказывать.

Накаджима вышел в такой же мрачный коридор. Квартира чем-то напоминала декорации хоррор фильма по атмосфере. От одного вида бросало в мелкую дрожж. Как Акутагаве не страшно жить здесь? Привык, или просто в отсутствии освещения все выглядит так устрашающе? Оборотень закрыл дверь и огляделся. Не было слышно ни единого шороха или звука. Стояла мёртвая тишина, но вскоре послышался кашель из ближней комнаты. Накаджима поплелся туда. Остановившись перед дверью, он пытался перевести дух и успокоится. Глубоко вздохнув носом и сделав выдох ртом, Тигр постучал три раза в дверь. Тихий ответ не заставил себя долго ждать. Ацуши еле расслышал разрешения войти. Открывая дверь, в глаза сразу бросился диван цвета темного шоколада, на котором сидел Акутагава. Он читал книгу, нацепив на себя очки для чтения. Ацуши его увидел таким спокойным и одновременно сосредоточенным впервые. Казалось, он просто машинально ответил Накаджиме, чтобы тот вошёл. Но нет. Как только дверь открылась, Рюноске снял с себя очки и положил книгу на столик.

— Что было не понятно в моих словах? Сейчас нет смысла разговаривать. — холодно, металлическим голосом процедил сквозь зубы тот. Ацуши стало еще больше не по себе, и если бы его волосы не были белыми, то скорее всего посидели в эту минуту. Ему не было так страшно даже когда его избивали те мужчины. Повисла тишина. Она не была неловкой, а скорее спасительной. За эти несколько минут Ацуши очухался и придумал что сказать.

— Я, просто, уснуть не могу.. — делая большие паузы, начал Накаджима, — вот и подумал, что лучше не терять время и поговорить сейчас.

— Странно... — себе под буркнул Рюноске, будто помечая у себя в мыслях что-то, — когда ты уже поймешь: думать — это не твоë. — все так же грубо и холодно. Как и всегда. Даже не удивительно. Ацуши поник, собираясь уходить, как Акутагава похлопал по дивану. — садись.