Глаза - Зеркало Души

37 глава

На следующее утро с полным интузиазмом Наруто хотел было хорошенько поблагодарив, попрощаться, но Ирука твёрдо высказал, что на голодный желудок никуда его не пустит. Заверив себя,что времени ещё много, Узумаки согласился. Как бы он не хотел решить проблему между ним и Саске, со своим родным человеком  хотелось побыть подольше.
Пройдя на кухню, блондин заметил шатена, который пританцовывая что-то готовил.

– Доброе утро – кинул парень, садясь за стол.

Вздрогнув, мужчина повернулся, с улыбкой на устах рассматривая растрёпанные волосы блондина.

– Доброе. Как спалось?–возвращаясь к готовке, поинтересовался омега.

– Отлично! Вчера после нашего разговора мне стало будто легче дышать.

– Я очень рад, что смог тебе помочь.– обтерев руки полотенцем, Ирука повернулся с тарелкой полной комочков риса завёрнутых в лист нори.
Умино сел за стол, раскладывая еду по небольшим деревянным дощечкам.
– Наруто, мы с Какаши решили тебе кое-что рассказать. И я надеюсь, что ты поймёшь нас и не будешь сильно злиться. – нервно улыбнулся он ,но в глазах читалось беспокойство.
Похожее начало Узумаки слышал от Итачи, потому напрягся. В этот момент в проёме двери показался сероволосый и с заспанным видом медленно прошёл на кухню, перед этим взмахнув рукой в знак приветствия.

– Всем доброе утро. – быстро сделав себе кофе, он присоединился к омегам. До поздней ночи они раздумывали, как преподнести это Наруто и нужно ли вообще это делать, ведь зачем ворошить прошлое? Но муж упёрто хотел рассказать блондину его небольшую историю до и после рождения.
Заметив, вопрошающий взгляд парня, Какаши сделав внушительный глоток, отложил кружку, устремляя взор к аппетитным онигири.

– Для начала хочу поведать тебе небольшую историю супружеской пары. Альфа был добрым человеком,готовым помочь в трудную минуту. Он сделал свой собственный бизнес, поднимая свою компанию практически с нуля. В этом ему помогала его любимая жена – Кушина Узумаки, она была прекрасна, словно ранний подснежник. Но несмотря на свою принадлежность и внешнюю хрупкость, она была упрямой и своенравной женщиной. Они были разными, но вместе дополняли друг друга. Когда цифры на счету Минато начали стремительно набираться, его стали рассматривать в плане серьёзного конкурента. Он казался наивным глупцом, ещё совсем юным и ничего не смыслящим в большом бизнесе. Так думали многие, что лишь взглянув на него, делали ошибочные выводы, за что быстро расплачивались. Минато и правда был слабохарактерным и делал всё на чистой совести, но взамен был упёртым, добывающимся свой цели во чтобы то не стало. За эти качества его любили и доверяли, к нему тянулись, желая быть ближе.  Так же росла и ненависть, медленно скапливалась в чаше, что вскоре не выдержав, беззвучно треснула, выплёскивая ядовитую жидкость наружу. Многочисленные покушения неслабо теребили нервы обоим, заставляя жить в постоянном страхе и ожидании чего-то плохого. В то же время у Кушины в утробе росла их маленькая частичка любви. Они рассказали лишь близким, тем, кому могли доверять. В какой-то момент началось затишье, и его хватило для полного развития младенца, уже почти готового выйти на свет. Пара решила скрыться в заброшенном здании в момент долгожданного  рождения. Это были крайние меры предосторожности. Но и это их не спасло.
В ту ночь я приехал туда по просьбе Минато. В то время Кушина благополучно родила, и вместе с мужем обнимала их новорождённого сына. Но счастье продлилось не долго. Их нашли. И они с болью в глазах, всучили мне в руки белокурого ребёнка, в мольбе защитить. А мне ничего больше не оставалось, как не оглядываясь, бежать на выход. Дальше были сумбурные моменты с полицией, больницей и кричащим дитя на руках. Последнее, что осталось от дорогих мне людей, их маленькое плачущее чудо, будто чувствующее случившееся горе. Мне было больно на это смотреть. И я принял для себя самое страшное решение. Отдать его в приют, перед этим дав фамилию покойной матери. Её фамилия произносилась только в узких кругах, поэтому это было наилучшим решением...
Я, будучи двадцати четырёх летним мужчиной, чувствовал себя пятилетним пацаном, что просто забоялся взять на себя такую ответственность. – закончил альфа, заглядывая в голубые глаза. А они бездумно сверлили в мужчине дырку, не фокусируясь ни на чём.