Мое горло сжалось, во рту пересохло, так если бы я проглотила кусок ваты. Мои руки застыли, когда я попыталась убрать волосы, упавшие мне на лицо. Я не могла открыть глаза, яркие белые вспышки в моем видении поражали меня.
Мне холодно. Это все, что я знала. Я замерзла и не могла двигаться, это было невозможно для меня накрыть свое тело, чтобы хоть как-то согреться. Я хотела задрожать, это было естественным инстинктом, но я не могла. Не знаю, где я, не знаю, что случилось со мной. Последнее, что я помню, это боль, после которой последовало спокойствие, спокойствие, когда заглянула в те красивые зеленые глаза.
Последним, что я видела, был Гарри. Я чувствовала его руки, обернутые вокруг меня, чувствовала его слезы на моем лице, его бьющееся сердце напротив моей спины. Я видела боль в его глазах, видела чистую агонию, через которую моя боль заставила его пройти. Я видела это все, и это ранит, думать, что я не имею представления, где я, и не могу никак связаться с ним.
Я хочу сказать ему, что я в порядке, что я в безопасности. Что я люблю его. Он никогда не слышал этих слов от меня, пока я ускользала в темноту, в прочем, где я сейчас и была, все еще заключеная в оковы темноты, не способная двигаться или что-либо делать.
Сейчас мысленно я бодрствовала, это было, как если бы я уснула ранее, только чтобы выплыть, или если повезет, оказаться в ночном кошмаре.
Надеюсь, что в любую секунду я очнусь и загляну в эти прожигающие зеленые глаза.Harry.
Чувствовать, как ее тело слабеет в моих руках, было мучительно, даже хуже, чем когда она кричала от боли. Я потерял ее, и был причиной этому. Если бы я не появился в ее жизни, ничего этого бы никогда не произошло. Она была бы в безопасности, завела бы нормальные отношения с человеком, который не был бы слишком требовательным, с кем-то, кто мог бы обнять ее, целовать ее без контроля плотских желаний; или еще хуже, желания обратить ее.
Когда я укусил ее, я никогда не узнаю этого, прошлая ночь была затянута похотью, каждое движение было приятным для нас. Это должно было быть на подсознании. Но я не хотел, чтобы это случилось с ней. Она бы не справилась с обращением в волка, это бы разорвало ее на части, особенно, если она никогда не сталкивалась с этим в своей семье.
Но, даже зная, что она не справится, она как-то совладала с моими чрезмерно зашкаливающими эмоциями и даже полюбила меня. Она определенно была чем-то особенным, и это что-то ускользало сквозь мои пальцы.