На краю

8

Я догнала Влада уже на улице. Он выскочил из дома в одной рубашке, так и оставив куртку в прихожей. Хорошо, хоть обуться не забыл. Я сунула ему в руки оставленную вещь. Он бездумно забрал ее у меня, даже не подумав надеть, так и остался стоять с курткой в руках.

Его серые глаза потемнели, во взгляде было столько ненависти и злости, что становилось не по себе. Он тяжело дышал,  руки дрожали мелкой дрожью и, судя по всему, он сейчас почти не отдавал себе отчёт в своих действиях. Я внимательно посмотрела на него и протянула руку.

– Давай ключи от машины.

Парень посмотрел на меня таким  безумным взглядом, что на секунду даже промелькнула мысль – он сейчас разорвёт меня на куски голыми руками. Я продолжила:

– Ты сейчас явно не в себе. Садиться в таком состоянии за руль нельзя, ты мне сам говорил. Тебе нужно успокоиться и прийти в себя. Не беспокойся, я очень постараюсь не разбить твою машину. Но она же, если что, застрахована?

Шутка не удалась, Влад даже не сделал попытку улыбнуться. Несколько секунд он буравил меня взглядом, затем молча отдал мне ключи и сел на пассажирское место.

Я села за руль и завела машину. Она тихо заурчала, а я осторожно погладила мягкую оплётку руля. Я никогда ещё не сидела в такой дорогой машине. В моей старенькой "Тойоте" на панели не было и половины кнопок – тут же их было так много, что сначала я даже растерялась. Мельком бросив взгляд на Влада, я медленно тронулась с места и, осторожно выехав из ворот, поехала по практически пустой дороге.

Вдад сидел, безотрывно глядя в боковое окно и нервно стучал пальцами по колену. Мне так о многом хотелось спросить его, но я прекрасно понимала, что сейчас не лучшее время для этого. Да и вообще, мое ли это дело? Что у них случилось, почему он уехал и что же теперь заставило его вернуться? Ведь совершенно очевидно, что обстановка между членами семьи, мягко говоря, напряжённая. Он, наверное, тысячу раз пожалел, что позвал меня с собой, и я стала случайной свидетельницей семейной сцены.

А ещё мне так хотелось хоть немного облегчить его состояние, но я совершенно не представляла, как к нему подступиться. Подумав, решила, что сделать вид, что ничего не произошло – это лучшее, что я сейчас могу. Не задавать вопросов, не пытаться поддержать никому не нужным утешением, не обращать внимания на пульсирующую на его шее венку.

За всю дорогу до моего дома Влад не проронил ни слова. Он будто забыл, что я вообще сижу рядом с ним в машине, смотрел в одну точку и думал о чем-то своём. Он повернулся ко мне только, когда я заглушила двигатель и остановилась около своего подъезда.

– Спасибо, – хрипло произнёс он.

– Не за что. Дальше доедешь сам? Или я могу еще немного побыть таксистом.

Он коротко кивнул.

– Дай мне свой телефон, – неожиданно попросила я.

Он удивлённо моргнул, но телефон протянул. Я вбила свой номер и, отдав обратно, попросила:

– Пожалуйста, скинь мне сообщение, что ты дома. Я буду волноваться.

Он как-то странно посмотрел на меня – со смесью удивления и сжимающей сердце тоски. Потом медленно кивнул и вышел из машины, чтобы пересесть за руль. Я тоже выбралась на улицу и, скомкано попрощавшись, пошла домой.

В коридор из кухни выглянула мама.

– Пришла? Есть будешь?

– Нет, спасибо, я уже поужинала.

– Где это? – с любопытством прищурилась мама.

– Да так, с одним коллегой, – отмахнулась я, – я мыться и спать.

Набрав полную ванну, я опустилась в тёплую воду и постаралась расслабиться. Непонятно почему, но меня тревожило, как там Влад, все ли у него в порядке. Я не знала, что произошло у них в семье, но видела его состояние, его отчаяние и ярость, готовую вырваться в любой момент. Это одновременно пугало и вызвало мучительное желание просто поддержать. От тяжёлых мыслей меня отвлёк сигнал сообщения.

"Я дома" – это все, что было там написано.

"Хорошо" – напечатала в ответ я.

Диалог Влад не продолжил и я, вздохнув, отложила телефон.