Авария любви

86

Даня... Я прошу тебя, прошу...

Милохин хлопнул Ваню по щеке, на которой кровь смешалась с дождем, и с явным трудом встал. Ярость не отпускала его и требовала выхода. Но он пытался контролировать себя.

Я нашла его ладонь и сжала ее. И он переплел свои пальцы с моими, нехитрым жестом давая понять, что со мной. Он – со мной.

– Продолжай, падаль, – прошипел Иванов, садясь и сплевывая кровь. – Ну же, давай! Чего боишься?
– Заткнись, – велел ему хрипло Даня. – Иначе, правда, убью.
– Убьешь за то, что я переспал с твоей девочкой? – рассмеялся Ваня.
– Бессмертным себя считаешь? – каким-то абсолютно чужим бесцветным голосом спросил Даня и отпустил мою руку. – Зря.
– Он тебя провоцирует. Не слушай его! – закричала я.
– Она громко кричит, – поведал Ваня, вытирая рукавом грязной рубашки лицо. – Я только и делал, что зажимал ей ротик. Кстати, довольно сладкий.
– Перестань! – выкрикнула я. – Даня, не слушай его. Он под наркотой. Принял что-то. Не понимает, что несет!
– Твой герой просто боится, малышка, – улыбнулся мне Ваня и перевел взгляд на Милохина. – Серьезно, она хороша.
И он подмигнул мне, снова вызывая отвращение – теперь уже воспоминаниями о том, как он целовал меня сквозь ткань кофты.

– Таких крыс, как ты, нужно наказывать, приятель. – По лицу Дани ходили желваки.
Он оглянулся по сторонам и увидел обломок какой-то трубы. Взял ее в руки. Поиграл. Я уже думала, что Даня сейчас просто убьет Иванова этой трубой, однако его он не тронул – прошел мимо. Куда больше Даню интересовала черная машина Вани, блестевшая от дождя.

Всю свою нерастраченную ярость он направил на машину. Бил по ней и бил – по капоту, дверям, оставляя вмятины и царапины. Стекло трескалось и осколками сыпалось на капот и асфальт. В каждом ударе Дани было столько ненависти и злости, что я и представить боялась, что произошло бы, если бы он так бил Иванова. Я просто смотрела на то, что он делает, и молчала. А дождь все лил и лил, заставляя волосы тяжелеть от влаги. Но мне было все равно. Правда, молний больше не было, а гром гремел где-то далеко.

Закончив с машиной и не выпуская трубу, Даня подошел к Ване, который так и сидел на асфальте, молча наблюдая за происходящим. Из-за таблеток он как-то иначе воспринимал реальность.

– Я ничего не боюсь, – тихо, но твердо сказал Даня. И, кажется, сдержал себя, чтобы не пнуть Иванова по ребрам. На его лице было написано отвращение.