Последнее Знамение

НОВОЕ СМУТНОЕ ВРЕМЯ. Глава 3

Сельбрун, Крон.

Девятнадцатый день Сойнира, год 1490 с.д.п.

Киллиан Харт занес руку для стука в дверь кабинета Карла Бриггера, но в нерешительности опустил ее. С того дня, как он приехал сюда из Леддера и напросился на учебу с другими молодыми жрецами, глава Культа будто игнорировал сам факт его существования. Он не вызывал его к себе для беседы, не доносил ему новости о малагорской операции, не обсуждал с ним его персональные успехи.

По правде говоря, Киллиан был немного обижен на Бриггера, хотя с трудом признавался в этом даже самому себе. Задумываясь об этом, он толком не понимал, отчего решил, что Бриггер будет выделять его среди прочих. Можно подумать, ему и без того было недостаточно особого отношения - косых взглядов и тайных перешептываний - от лица других молодых жрецов. Они не оставляли без внимания ни одно его движение. Никто не старался сблизиться с ним, но он слышал, как его обсуждают. Молодые жрецы побаивались его, глядя на уродливый шрам на щеке, оставшийся после битвы со спарэгой. Но, казалось, куда больше их пугали ярко-желтые глаза Киллиана, которые изменили цвет после богомерзких экспериментов Ланкарта, превративших его в одним богам известно что. А еще Киллиан чувствовал, что ему завидовали: его приближенность к Бенедикту Колеру многим не давала покоя. Звание ученика великого палача Арреды поставило на нем клеймо, которое - он знал - уже нельзя будет смыть. Если бы это хоть немного компенсировалось особым отношением от главы Культа, Киллиан чувствовал бы какую-то справедливость, а так... он просто казался самому себе изгоем, и его единственной отрадой были усердные тренировки, которые на деле только подкрепляли его образ отшельника.

Киллиан вздохнул и вновь поднял руку, на этот раз постучав.

- Харт, это ты? - донесся до него скрипучий голос Бриггера. - Заходи.

Киллиан отворил дверь и вошел в серый скудно обставленный кабинет практичного старика. Бриггер неизменно сидел за столом, на котором были рассортированы различные бумаги, с которыми ему каждый день приходилось иметь дело. Киллиан вспомнил, как Бенедикт относится к бумажной работе, и едва удержал презрительный смешок. Того и глядишь, Культ превратится в рассадник бюрократии.

- Проходи, не стой в дверях. - Старик оторвался от бумаг и нетерпеливо указал на стул, стоявший прямо напротив его рабочего места. У стены стоял другой стул. Киллиан вспомнил, что в тот день, когда приходил сюда вместе с Бенедиктом, занимал именно его. Казалось бы, прошло так мало времени! А по ощущениям, миновала целая жизнь.