Последнее Знамение

ПОСЛЕДНЕЕ ЗНАМЕНИЕ. Глава 76

Чена, Анкорда

Тринадцатый день Дешана, год 1490 с.д.п.

Суд над Рерихом был закрытым и длился девять дней к ряду. Даже при условии необходимости срочного рассмотрения дела, вспыхивающих народных волнений из-за живого Лжемонарха и разносящихся по Анкорде слухов, наскоро решить судьбу действующего короля главный столичный судья не мог.

Все это время Альберт Анкордский почти ежедневно вел переговоры с Мальстеном, Киллианом, Бэстифаром и Даниэлем. Он, как мог, старался перенять их знания и опыт и проработать свой первый указ, чтобы представить его. Пусть его коронация могла состояться только после вынесения приговора Рериху спустя три недели траура, с каждым днем Альберт все больше тревожился. Он надеялся, что королева Лиана будет принимать активное участие в его планах, однако она практически сразу после откровенного разговора с подельниками Мальстена Ормонта удалилась в свои покои и почти не выходила оттуда и не желала ни с кем говорить.

Альберт беспокоился за мать, однако позволить себе уделить ее состоянию достаточно времени он не мог, поэтому пришлось понадеяться на то, что вскоре Лиана придет в себя. Возможно, ей было слишком тяжело принять все то, что произошло в Анкорде за последние несколько месяцев.

Не раз за эти девять дней Альберт спускался в подземелье, чтобы справиться о состоянии своего отца. К своему ужасу и боли, Альберт лишь убедился в том, что безумие Рериха катастрофически прогрессировало. Его речь казалась связной лишь на первый взгляд, но при попытке вслушаться в нее, становилось очевидно, что логика в ней скакала и сбивалась.

Альберт подошел к клетке отца, подготовившись к агрессии и проклятьям.

— Отец, — обратился он, — ты узнаёшь меня? Это я, твой сын.

Рерих не отреагировал. Его хорошо кормили, а камеру обустроили так, чтобы узник ни в чем не нуждался. Однако даже это не помогло Рериху сохранить опрятный и достойный вид. Спутанная грива рыжих волос заметно потускнела, борода выглядела клочковатой, а на лице в проплешинах виднелись следы поврежденной кожи: бывший король рвал на себе волосы, впадая в очередной приступ безумия.

Альберт догадывался, что влияние нитей, не позволивших отцу убить его, оказалось пагубным, и отчего-то чувствовал вину. Словно он самолично ускорил и усугубил сумасшествие своего отца.