Кукушкин остров

Глава 31 Новая реальность (ЧЕРНОВИК)

В ясную безветренную ночь густой туман низко плыл по земле. Не будь в Порканниеми белых ночей, длящихся с конца мая до середины июля, дальше своего носа мало бы что удалось разглядеть. Новое тело Мартты, со слов близнеца, состояло не из плоти, а груды камней. Маррике стоило гигантских усилий дотащить ее до дома Лауры. Мартта не могла самостоятельно передвигаться, но не потому, что не чувствовала ног. Все ее тело было ватным, каждое движение давалось с трудом, как будто она диснеевская Ариэль, получившая вместо хвоста ноги. Но в новом теле Мартта чувствовала себя комфортно, по большей части из-за того, что в нем больше не ощущалось чужеродного присутствия, почему же оно оказалось необычайно тяжелым, ответа она не знала, раньше ей не доводилось разделять одно тело на двое.

Мысли близнеца теперь не были доступны ее сознанию, но Мартта, смотря на нее, словно бы в зеркало, с легкостью считывала эмоции по выражению лица и улавливала настроение, будто то хорошо знакомые запахи, вызывающие эффект Пруста*. В Маррике пылала ненависть, распаленная злостью и слишком явственно ощущалось на кого это все направлено. Сестра была готова разорвать ее на пляже, и Мартта искренне удивилась, когда она отстранилась и сказала, что выслушает и расскажет, что произошло за время ее отсутствия. Мартта не ненавидела Маррику ни за кошмары, в которые та ее погрузила, ни за использование тела без согласия, но взаимно не доверяла. Ей было дико и одновременно непривычно смотреть на ту, что в точности выглядит, как она. Предстояло привыкнуть не только к этому, но и к новому цвету волос. В свете луны они казались серебристо-серыми.

Слишком много случилось того, что Мартта никак не могла ожидать. Маррика не объяснила, для чего ныряла в Вуолу, с кем хотела заключить сделку, но горячо обвинила ее во всех бедах. Мартте хотелось разразиться рыданиями, но слезы не шли. Она пока не представляла, что должна сделать, чтобы отмыться от клейма убийцы, наложенного на нее сестрой. Не представляла, как уложить события последних дней в своей голове: то, что она считала длинным и ужасным сном во сне оказалось жестокой реальностью, требующей осмысления, тот, в кого влюбилась, лишил Лауру жизни, избавился от Вальтера и, по всей видимости, не был самым обычным человеком, та, о существовании которой не подозревала семнадцать лет, жила, как в темнице, внутри ее тела, а теперь, получив «свое» вместилище, кусает больно словами. Не представляла Мартта и то, откуда в ней взялись «силы» на сотворение «чудес», какие обычно показывают в фильмах и описывают в книгах.