Парень моих кошмаров

***

Наш заказ принесли с опозданием. Я уже начинала заметно нервничать, и мне пришлось несколько раз к ряду звать нашего нерасторопного официанта. Мало того, что наш стол обслуживал какой-то фрик непонятной наружности, так ещё и двигался, как улитка ахатина. Длинная, нескладная, лохматая и медлительная.

- И что это?

Я брезгливо поковырялась в листьях салатах. Свежестью содержимое тарелки и не пахло. На меня грустно смотрели подвявшие листья салата, сморщенные помидоры черри и заветренный сыр. Про десерт я вообще молчу. Он вообще не такой, какой я заказала.

- А на что это похоже? – проворчал парень и бросил на меня недовольный взгляд.

Он смотрел на меня так, словно я была у него дома и ещё высказывала свои претензии. Откуда вообще берут этот персонал?

- Ты принёс мне блюдо, которое уже умерло своей смертью. Я не стану есть эту гадость! Неси на кухню, пусть переделывают. И десерт тоже сделайте такой, как я заказывала.

Поджав губы, парень костлявой рукой не без раздражения забрал мою тарелку, вернул её обратно на свой поднос.

- А с десертом, что не так? Тоже умер?

Лохматое недоразумение ещё и ехидно скалилось в мою сторону. Нет, вы только поглядите на него!

- Это не то, что я заказывала, - стою на своём.

- Может, он слегка отличается по виду от картинки, но это он. Я не стану нести его обратно.

- Не он! – упрямство брало верх над здравым смыслом, ну и черт бы с ним, с десертом, но это уже был вопрос принципа. – Я раньше заказывала его, и он был другим.

Двойная волна гнева накрыла меня с головой. Это ещё что такое? Какой-то обслуживающий персонал смеет так разговаривать со мной? Ещё и такого непонятного вида? Он ведь явно какой-то неформал. Длинные черные волосы с выкрашенными белыми перьями на концах. Пирсинг на брови и даже в губе. Серьга в левом ухе. Татуировки на руках. Расписан просто под хохлому. Редкий экспонат, который можно показывать за деньги.

Но то, что он сделал, вообще не шло ни в какие ворота. Парень молча взял со стола мою вилку и влез нею в вазочку с десертом. Затем, отломив кусочек, отправил его себе в рот. Пожевал для вида.

- Это он, «Тирамису». Про салат я узнаю, но обещать ничего не могу.

Вернул столовый прибор в вазочку и быстро удалился. Я могла лишь молча смотреть вслед этому грубияну, открыв в изумлении рот. Никто и никогда не смеет разговаривать со мной в подобном тоне. А уж про то, что он сделал, я и вовсе молчу.