Мой любимый учитель.

Глава 5. Странные типы окружают меня.

[День первый. Понедельник.]

Я приподнял ватную ногу и… вдруг меня кто-то схватил, приставив что-то холодное к горлу. Сердце, кажется, остановилось, я распахнул глаза и истошно закричал, разрезая монотонный шум дождя. Но нападающий закрыл мне рот рукой и сильнее прижал, чтобы я не вырвался…
Я пытался вырваться, как мог…
— Соколов! Соколов! Успокойся, Соколов, это я! 
Я обмяк в руках… Александра Андреевича?! В шоке развернулся… Это он. Смотрит на меня обеспокоенно и непонимающе. Наверное, у меня вид зашуганного кролика. Я тут же прижался к учителю, сжав его кофту до побеления костяшек рук.
— Александр Андреевич… — прошептал я, и из глаз потекли слезы… радости, облегчения. Я мелко задрожал, пытаясь сильнее прижаться к хоть и мокрому, но все равно теплому учителю.
— Ну-ну, Соколов… — он вздохнул, обнял меня и погладил по спине. Хоть это и делал мой «любимый» учитель, но становилось теплее, надежнее у его широкой груди. Я ещё сильнее к нему прижался. Ну, и…тут меня прорвало. Все чувства выплеснулись наружу:
— Вы… черт бы Вас побрал… какого хуя меня так пугаете?! Я чуть не обоссался!!! – уже не выдержал я.
— Соколов, — удивленно начал он. – Ты как с учителем разговариваешь, м?
Я только всхлипнул и обиженно зашипел. Нет, ну, вы представьте! Вас и так запуганных, пришедших в место, где хер знает что водится, где вас никто не услышит, никто не поможет, хватает кто-то сзади и затыкает рот! От такого инфаркт хватить может! Александр Андреевич снова вздохнул и погладил мои сырые волосы:
— Чего ты от меня-то бежал? Испугался?
Сердце снова чуть не остановилось:
— В-вы?..
— Ага. Белкина поймал его отец у ворот. А вот ты сразу перемахнул… пришлось догонять. 
— А нож Вы мне зачем к горлу приставили?
— Нож? – удивленно спросил он. – Это была рука. Она что, настолько холодная? – он снова прислонил ребро кисти к моей шее. И, правда, это была рука. Я кивнул. М-да… ну я и лох…— Ладно… Пошли уже. А то простудишься.
Он отпустил меня и хотел пойти, но я вцепился в учителя мертвой хваткой, а он, сучара, фирменно гаденько и самодовольно засмеялся. Но, зато, приобнял меня за плечи, а я, всё ещё держа его кофту, задрожал теперь от холода.
Наверное, я совсем погрузился в свои мысли. Потому что вывел меня из ступора уже стук ног по деревянному мостику. И будто очнулся. Понял, как мы идем с моим «любимым» учителем! Почти обнимаясь! На середине мостка я оттолкнул его от себя, хотя, скорее, сам отскочил от него. Пятка не нашла упора. Я стал переваливаться назад, в речку. Но тут за руку меня схватил Александр Андреевич и потянул на себя. Таким образом я оказался в его объятиях.
— Ну, куда ты, Соколов? Искупаться решил?
На этот раз я оттолкнул учителя… более аккуратно. Чтобы не свалиться. Ну, кто делает мосты без бортиков?!
— Чего Вы меня лапаете? – осторожно произнес я хриплым голосом, обняв себя руками, чтобы согреться. Учитель усмехнулся:
— Я тебя лапал? – ладно, ладно. Это я. Черт Вас побери… я развернулся и пошел к турбазе. — Турбаза в другой стороне, — уведомил меня он. – Я развернулся и пошел в другую сторону. А Александр Андреевич снова гаденько засмеялся, и я ускорил шаг. Он тоже зашагал быстрее, почти догнав меня:
– У тебя, как я погляжу, ориентация…
— Я не педик! – я резко остановился и развернулся, встретив недоуменный взгляд учителя. Так мы стояли минуты две. Тут он засмеялся в голос. Так громко, запрокинув голову, не обращая внимания на ливень. Я ошарашено уставился на него, открыв рот.
— Я имел в виду ориентацию в пространстве. Ужасная она у тебя, — он снова засмеялся. – Ох, пошли…
Я покраснел, наверное, до кончиков пальцев, смотря на удаляющуюся спину учителя. Но, не желая оставаться наедине с этим дождем и этим лесом, поспешил за ним.
Увидев красный забор турбазы, сердце моё уже совсем успокоилось. Как вдруг Александр Андреевич остановился. Я чуть не врезался в его спину. 
— Соколов, — он повернулся ко мне и нагнулся, чтобы получше разглядеть моё лицо. – А ты знаешь, что нарушил правила? – я лишь улыбнулся с видом невинной овечки. – Соколов, я отправлю тебя с матерью домой. И эту неделю ты будешь сидеть дома, смотря в потолок. Я тебе обещаю.
— И-извините… — я опустил глаза в землю. Если уж он пообещал – он выполнит, это точно.
— А если бы с тобой что-то случилось, м? Вон и так чуть не помер. 
— Ну, со мной же ничего не случилось, — обычное оправдание.
— Поговорим об этом позже. Со всеми поговорим, — он задумчиво отвел взгляд и кивнул головой сам себе.