Мой любимый учитель.

Глава 21. Новый год.

Мы мчались по дороге, благо, не попав ни в какие неприятности.
— Александр Андреевич, — позвал я, когда уже отсидел одно место.
— М?
— А где Вы живете?
— А, да в отеле. До конца моего преподавания там буду.
— Не дороговато?
— Нормально.
— А как называется?
— «Роза ветров».
— М, прикольное назв… что? – я подумал, что он шутит. – КАК называется?!
— «Роза ветров», — повторил он. Я не ослышался?!
— Это, что… та самая…
— Та самая, та самая.
— Откуда у Вас такие деньги?! – воскликнул я.
— Ммм… Давай потом. Некогда - я веду.
Я был уверен, что это просто отговорка, чтобы вновь не отвечать на мой вопрос. Темная он личность. Может, стоит его побаиваться? Но я сразу отбросил эту глупую мысль. Что бы его, да бояться…
А мы тем временем приближались к отелю. Нас даже не остановил охранник, мотоцикл просто проехал на подземную стоянку. Моё сердце бешено стучало, от волнения стало немного нехорошо, но безумно хотелось увидеть то, что скрыто от глаз миллионов. Прямо с парковки мы подошли к лифту. Зеркала, зеркала, зеркала… Что за бред?! Зачем в лифте зеркальные стены? А, ясно зачем. Чтобы Александр Андреевич видел моё замешательство, даже если я отвернусь, и усмехался. Лифт, прозвенев, мягко остановился. Как-то мы мало ехали, наверняка на первый этаж. Дверцы лифта плавно раскрылись, так же как моя челюсть отвисла. 
— Охуеть! 
— Не ругайся, — учитель несильно дал мне подзатыльник и вышел из лифта.
Я поспешил за ним. Шикарный холл!!! Отполированный золотистый пол, высоченный потолок с огромной свисающей люстрой, многие на вид удобные и дорогие диванчики, кресла, красивая большая лестница, большая ёлка… И всё украшено новогодними украшениями. Ух, это офигенно! (п/а: описывать подробнее не имеет смысла. Тем более, если бы я это сделала, то прода задержалась бы ещё на полгода xD). Учитель пошел вперед, похоже, к стойке регистрации, я поспешил за ним.
— О, добрый вечер, Александр Андреевич! – там стояла уж очень хорошенькая брюнеточка в костюме… нет, «Снегурочки» назвать язык не повернется – он был намного откровеннее, но не развязным, что радовало глаз даже сильнее. – С Наступающим Вас! – с ослепительной улыбкой сказала она, протягивая ключи.
— И тебя, — ух, какая субординация! – Кстати, — учитель резко притянул меня к себе, приобняв за плечи. – Этого паренька всегда ко мне пускать. И если меня не будет, можешь давать ему ключи.
— Как скажете, — она кивнула.
— Пошли, — Александр Андреевич потрепал меня по голове, и мы вновь направились к лифту. 
— А на каком этаже Вы живете? – спросил я, желая самому нажать на прикольную кнопочку, чтобы подняться. 
— Семнадцатый, — я нажал.
Семнадцатый этаж… круто. Кажется, он говорил, что семнадцать – его счастливое число.
Коридор был тоже богато обставлен: куча цветов, сидения, столики…
Мы прошли вперед, до семьсот семнадцатого ((!) У него что, какой-то пунктик на это число?) номера. Когда Александр Андреевич вставил ключи в замочную скважину, я невольно нервно сглотнул. Интересно, какие у него будут апартаменты? Учитель, замерев, довольно улыбнулся: 
— Ты не думай, у меня не самый дорогой номер. Не люблю броскость.
Он вытащил ключи и толкнул дверь. Конечно же мне, не искушенному зрителю, эта комната показалась чем-то изумительным. Очень просторная, большая. Вся она была сделана в кремовых тонах. На полу расстелен мягкий ковёр с длинным ворсом, точно приятно было бы походить по нему босыми ногами. Обои – с красивым изящным рисунком, на стенах в массивных рамках висели дорогие картины известных художников и большое зеркало. Потолок был натяжным и искусно сделанным. 
Противоположной от двери стороной было огромное панорамное окно, спинкой к которому стояла мягкая на вид двуспальная кровать, застеленная шёлковым кремовым покрывалом. По бокам стояли две тумбочки на тонких ножках, выделанные золотистыми узорами. С левой стороны от них чуть боком стоял огромный телек с большими колонками, домашний кинотеатр, в общем. Дальше, как в зоне «отдыха» находились два глубоких кресла и софа, перед которой стоял чайный столик, позади них были два книжных стеллажа. Чуть ближе к нам стоял длинный шкаф со множеством дверок, возле него находился небольшой комод. С правой стороны комнаты на стене находился застеклённый бар с большим количеством разных дорогущих напитков, рядом были изогнутая барная стойка и два высоких стула. Повсюду стояли торшеры и статуэтки, большие и маленькие, служащие больше для украшения, нежели для их прямого использования. И было много красивых растений, наполняющих номер чистым воздухом.
Из этой комнаты выходили ещё три двери. Одна – ванная комната. Отделана в приятных синих тонах. Плитка с голубыми мазками, мягкий, приятный глазу свет. Рядом с раковиной была навороченная кабинка душа, подальше – восьмиугольное джакузи, туалет был за занавесью. На зеркале стояла куча всяких тюбиков – шампуни, гели, одеколоны… 
Всё было действительно красиво и дорого.
Я хотел заглянуть в ещё две оставшиеся комнаты, но учитель не дал, говоря, мол, ещё успею. 
А до Нового Года оставалось ещё шесть часов. Дело было вечером, делать было нечего, ага… В принципе, сначала я пошел под душ и долго, минут сорок «игрался» с разными ненужными, но интересными функциями. Неудивительно, что рядом висели большие мягкие белоснежные полотенца и халаты, всё же на такое здесь не поскупятся. 
Ой, зря я вышел в одном халатике. У сидящего на кровати Александра Андреевича сразу как-то недобро загорелись глаза, он облизнулся и поднялся, чуть склонив голову, но всё так же смотря на меня. Я икнул и прижался к стенке, когда он начал наступать. В логово к змею попал ведь! Моя фантазия уже рисовала пошлые картины, БДСМ, и довольного садиста-учителя, но тот по какой-то причине прошел мимо меня, зайдя в ванную комнату. 
Блин, а как-то обидно даже стало… 
Вздохнув, я переоделся в свою одежду – белую футболку и легкие бермуды. Люблю носить их дома. О, я уже чувствую здесь себя как дома… А, значит, могу делать, что хочу, да-а-а? Я провел рукой по шелковому покрывалу. У-у-у… какое гладкое. Я сдернул его, аккуратно сложив… Ну, ладно. Не особо аккуратно, но это было что-то, всё же напоминающее квадрат, и бросил на одно из кресел. Я, не стесняясь, забрался на приятно пахнущие чистые белые простыни и откинулся на одну из двух мягких подушек. Взяв рядом лежащий пульт, стал перещелкивать каналы. Конечно, как и ожидалось, крутили всё то же самое, что и всегда. 
Я расслабился и чуть не заурчал как довольный кот – настолько было тепло и мягко. Дверь ванной беззвучно (!) открылась, но я обратил на это внимание.
И подскочил на кровати как ошпаренный:
— Обязательно голым-то выходить?! 
Я жутко покраснел от лицезрения наряда Александра Андреевича от Адама (Дольче и Габбана, ага). 
— А что? – наигранно обидевшись, спросил учитель. – Не говори, что тебе не нравится, мы это уже проходили. 
— Я не говорил… — вырвалось у меня громко, но уже тише и, отведя взгляд, продолжил: — Что мне не нравится… 
— Тогда чего ты возмущаешься?.. 
— Хоть ради приличия оделись бы! – снова рявкнул я, невольно оглядывая такого соблазнительного англичанина. 
— О каком приличии может идти речь после недавнего?.. 
Он залез на кровать, специально прижав меня к своей груди, чтобы я ещё больше смутился. Ну-у-у… ему это удалось… Хотя, что за бред, у него же не пятый размер, че я вообще смущаюсь?! Я оттолкнул его и попытался принять невозмутимое выражение лица.
— Вид из окна ж какой, а Вы тут разгуливаете. 
Да-а-а-а, в это панорамное почти от пола до потолка окно сложно было бы что-то не заметить.
— Ближайшие здания далеко. Да и смотреть никто не будет…
— А вдруг кто-то следит за Вами с биноклем и камерой?! – попытался изобразить обеспокоенность я. – О Вас же забочусь. И вообще, раз уж Вы меня любите, соответственно, видеть нагим Вас могу только я! – я 
слез с кровати и открыл верхний ящичек комода. Как раз джинсы там располагались! Взял первые попавшиеся, открыл второй – футболки. Тоже взял первую и всё это бросил на кровать, рядом с учителем.
— А мне мо-ожно?.. – жалобным тоном спросил Александр Андреевич, едва сдерживаясь, чтобы не расхохотаться. – Голым себя видеть? – уточнил он.
— Разрешаю, — благосклонно кивнул я. – Разрешаю даже ещё маме Вашей посмотреть.
И тут его прорвало. Он, запрокинув голову, рассмеялся
— Соколов, какое представление! – он, качая головой, похлопал в ладоши, всё ещё посмеиваясь. 
Я хмыкнул. Ну, главное, чтобы смущения моего не было… Александр Андреевич взял кинутые мной вещи и придирчиво их оглядел:
— Значит, нравится, когда я без трусов… Запомним…
— Да нет! – спохватился я. – Просто забыл!
Я вернулся к комоду, открыв третий ящичек с рубашками и четвертый, о, с трусами. Бросив их, я демонстративно отвернулся, на что услышал смешок англичанина:
— Что же ты смущаешься?
— А я думал, Вы смущаетесь, поэтому и отвернулся.
Александр Андреевич вновь усмехнулся.
Как-то долго он переодевается… Я недовольно повернулся. А эта тварь уже одетая лежит и телик смотрит! 
— Могли бы и сказать, что оделись! 
Александр Андреевич, пожав плечами, совершенно невинно ответил:
— Я думал, ты разглядываешь мой шкаф.
Сволочь… 
О, кажется, я вслух это сказал, поскольку учитель снова смерил меня недобрым взглядом. Я со вздохом сел на недалеко стоящее кресло.
— Может, ко мне пойдешь? – он похлопал рядом с собой. – Под бочок… — сказал он с едва сдерживаемой улыбкой. А в глазах снова плясали странные огоньки. 
Нет, я бы, конечно, ни за что не пошел к этому извращенцу, но… Просто захотелось посмотреть телек лежа, вот. Да. Так оно и есть. Я улегся рядом с Александром Андреевичем, обняв его поперек живота. Тепло, хорошо… Ну, как так получилось, что я заснул?