Мой любимый учитель.

Глава 36. Праздники.

Сердце бешено колотилось, я всё время одергивал воротник рубашки. Странно, он всегда был по размеру, а тут душить начал. Неприятно, такая подлость со стороны любимой белой рубашки. Но, в конце концов, я сдался и расстегнул верхние пуговки. Вот… так легче… Я не мог сидеть на месте – настолько волновался. 23 февраля, казалось бы, не особо важный праздник, вот Новый год куда более всенародный, а день всё равно нерабочий. Ну, это было и к лучшему. И я был так счастлив! Папа пришел домой. На денек, конечно, — придется возвращаться в больницу, зато он впервые за почти два месяца дома. Мама накрыла стол. На… четверых. Я заранее предупредил, что придет важный гость, родители всё пытались выспросить, кто это, да почему он такой важный, но я только говорил, что всё узнают, когда он придет. На самом деле, я и не предполагал, какая у родителей может быть реакция. Они вроде никогда не были противниками гомосексуализма (а иметь такого сынка папе вообще не привыкать), мама вряд ли бы стала закатывать истерики и выгонять меня из дома. Но я всё равно волновался. Сколько ни думал о том, как же мне сказать, что Александр Андреевич – мой… парень, так и не смог ничего надумать. Наверное, это и правда странно. А вот если бы я девчонку представлял, тоже так бы волновался? Ну, наверное, всё-таки страшнее было из-за нашей разницы в возрасте и из-за того, что он – мой учитель. Если подумать… вот с этим могли возникнуть трудности. Папа, кажется, большой противник служебных романов, а мама считает большую разницу в возрасте недопустимой. О, Боже… Резко стало очень-очень жарко, голова закружилась, я даже прислонился к стенке, боясь упасть. Дыхание участилось, а горло… кто снова застегнул рубашку? Никто не застегивал… А сдавливало так, будто петля на шее затянулась. Я по стеночке прошел в ванную, умылся. Не помогло. Дошел до комнаты и осторожно лег на кровать. Осторожно – не хотел помять рубашку со штанами. 
В голове сразу начали роиться страшные мысли: а если родители будут против? Что тогда делать? Ни от них, ни от любимого я отказаться не мог, всех безумно любил. Так что тогда пришлось бы делать? В любом случае пришлось бы пойти против кого-то! Но… но как?.. На глазах чуть ли не слёзы выступали. Я не мог больше лежать, подошел к окну, ждать учителя. Почему-то показалось, что он сам всё испортит, покажет свой гадкий характер. Или вообще приедет на машине с «аэрографией», кажется, её так и не смыли! И вообще выкинет что-нибудь эдакое… Что совсем противоречит моральным принципам! Вот хоть… хоть займется со мной сексом на глазах у родителей! Конечно, тогда я не понимал, что снова накручивал себя, что Александр Андреевич всё-таки не идиот, когда надо – может быть порядочным гражданином. О, Боже, «Александр Андреевич» и «порядочный гражданин»… мистика, однако, но он мог таковым хотя бы прикидываться! Как все мысли лихорадочно смешались в моей голове! Я, наверное, никогда так не волновался.
— Ты нормально себя чувствуешь? – сомнительно спросил папа. 
— Да. Нормально.
Нет, не нормально! Чувствую, придется выбирать между теми, кого люблю! Это вообще самое ужасное, что могло приключиться! Зря я вообще затеял этот каминг-аут, не подумал! Держали бы всё в тайне, было бы проще! Может, позвонить англичанину, сказать, что б не приезжал? А родителям скажу, что мой гость не смог приехать… Да-да, так и надо! Я бросился искать свой сотовый. Ну, где… где… где же эта трубка?! 
Звонок домофона разнесся по квартире. Не успел… Я понесся открывать первый, опередив маму. Кухня у нас как раз напротив входа, поэтому они сразу увидели бы Александра Андреевича. На секунду мне показалось, что я даже потеряю сознание. Держись, Соколов, держись! 
Показался учитель. Цветы, пакет в руках. На нём белая рубашка, жилетка, галстук, черные штаны. Снял обувь, пальто, мы прошли на кухню. 
— Александр Андреевич? – удивилась мама, но при этом заулыбалась. – Серёж, а это классный руководитель Димки, кстати, он и есть тот детек… Серёж?
Я посмотрел на папу. Его лицо было сосредоточенно, он вглядывался в новоприбывшего. Наверняка видел слабое сходство между моим англичанином и его знакомым из прошлого.
— Давно не виделись, Сергей Иванович. – Решил помочь ему учитель.
— Саша? – наконец-то узнал папа, он был ошарашен, даже приподнялся со стула, но всё-таки присел на место.
— Вы знакомы? – тоже была удивлена мама.
На это оба промолчали.
Нужно было как-то разрядить обстановку, но в голову упорно ничего не лезло. И Александр Андреевич, к счастью, помог:
— Ах да… — он протянул маме букет. – Это Вам.
Мама поднялась, приняла букет, учитель поцеловал её руку. 
— С Днём защитника Отечества, — сказал учитель, доставая из пакета завернутый подарок, отдавая отцу. Тот сдержанно ответил на рукопожатие.
— Ну, а это тебе, — он опустошил пакет, отдав мне коробку конфет. Мои любимые. Но было не до них.
Я отложил коробку на стол, учитель встал рядом со мной. Была ни была…
— Пап, мам, это Александр Андреевич, вы уже знаете… — как пересохло в горле… — В общем, я хотел сказать, что… — и здесь даже голос пропал. Мне казалось, что меня всего трясло, тело пронзило холодным потом. Я уж думал, что просто скончаюсь под ждущими взглядами родителей, было такое чувство, что я теряю сознание…
Движение. Я даже вздрогнул от неожиданности. Александр Андреевич сжимал мою ладонь своей. Странно, но всё волнение куда-то исчезло. А он ведь просто взял меня за руку. Какая у него теплая, широкая ладонь, такая надежная… 
— Мы встречаемся. Состоим в любовных отношениях. – Спокойно сказал за меня учитель.
Родители удивились. Да-да, именно удивились. Не были шокированы, поражены, ошарашены… Они просто удивились. Мамины брови чуть взметнулись вверх, папа же сидел, опираясь подбородком на сложенные замком руки. И образовалась какая-то странная, очень неловкая тишина. Пусть даже они не сильно были ошарашены… Почему они молчали? К глазам, кажется, начали подступать слёзы. Но Александр Андреевич сильнее сжал мою ладонь. Неожиданно мама сильно переменилась в лице, её глаза запылали яростью, она вскочила и ударила руками по столу:
— Что-о-о?! Это поэтому у тебя по английскому оценки стали настолько лучше?! 
Мы сначала пришли в замешательство, но потом встрепенулись:
— Нет, мам!
— Нет, что Вы… Он сам взялся за ум.
— Да! – подтвердил я. – Я даже решил поступать в ин. яз.! 
Мама всплеснула руками:
— Решил! Наконец-то! Ох, Александр Андреевич, как Вы хорошо на него влияете! – она обошла нас, стала подталкивать к столу. – А я сразу заметила, что Вы такой замечательный! Ах, лучшего любовника и не найти моему Димке! 
Учитель довольно усмехнулся, возгордившись.
— Ма-ам… — смущенно протянул я. Что она меня как девку сватает?!
А она неожиданно довольно улыбнулась и встала, руки в боки:
— А я знала, что не просто так у нас цветы с конфетами в доме появляются!
— Ма-а-ам… — снова смущенно и недовольно взвыл я. Ой, боюсь, не в последний раз.
Я глянул на отца. Казалось, секунду он хмурился, но потом расцвел своей обычной доброй улыбкой. Они… поняли? Не обиделись? Не возмутились? Всё так хорошо… Неужели?..