Мой любимый учитель.

Глава 22. Подарок.

— Откроешь его, когда будешь дома. И когда рядом с тобой никого не будет… — таинственно протянул он, а в мою голову начали закрадываться подозрения:
— Что там такого?! 
— Ну-у-у… — загадочно протянул учитель.
— Александр Андреевич! – осуждающе выкрикнул я, отбросив коробку.
— Да ладно, ничего там такого нет, не боись. Я просто пошутил.
— А тогда зачем… такая конспирация?.. – я опасливо покосился на подарок.
— Потому что я так сказал.
Я уж очень сомнительно посмотрел на англичанина. 
— Ладно, давай не об этом, — отмахнулся учитель. – Чем хочешь заняться?
— Узнать побольше о Вашем прошлом! – радостно воскликнул я.
— Точно! Займемся английским! 
— Ёпть! – возмутился я. – Александр Андреевич… !
— Ладно, пошли в душ.
— Вы первый… — недовольно пробурчал я, ложась и закутываясь в одеяло. 
Ну, полежать мне естественно не дали – нагло вырвали из-под одеяльца и потащили в душевую, в которой не дотрагивались, но бросали такие плотоядные взгляды, что я жался к стенке кабинки. 

— А твои родители знают, что ты не дома? – спросил Александр Андреевич, когда мы вышли из душа и почти оделись.
— Черт… — процедил я сквозь зубы и полез в чемодан за сотовым. 
Дааа… 78 пропущенных от мамы не сулят ничего хорошего… Хотя, знаете, это ещё мало…
— Дима! Ты где? Что случилось? Как ты? Почему трубку не брал?
— Ну маааам… — я уселся на высокий барный стул, наблюдая за сидящим на кровати и вытирающим волосы учителем.
— Что? И домашний ты не брал!
— Я не дома. Я у… друга. – Англичанин на это беззвучно рассмеялся, лукаво на меня смотря.
— Аа… Это хорошо! Значит, скучно не было! Чем занимались?
И тут меня переклинило. Я не имел привычки врать родителям, а ещё затуманенный разум смешал в кашу все события, выдавая только те части, о которых лучше умалчивать. Александру Андреевичу, похоже, всё было слышно из-за громкой связи моего телефона, поскольку он начал смеяться ещё больше, даже прикрыв рот рукой, чтобы не заржать в голос. 
— Чего молчишь?
— Да… ничего. Как папа? – машинально произнес я, что меня и спасло.
— А, всё хорошо. Вот только кушает плохо, — недовольно сказала мама.
— Да ничего не плохо! – послышался на заднем фоне голос отца. – Зачем мне набирать энергию, если я её всё равно не трачу, лежа на кровати?! Не обязательно всё мне съедать!
— Да что ты говоришь!.. 
Я тихонько рассмеялся. Такие семейные сценки действительно греют душу.
— А когда мне к вам можно приехать? – поинтересовался я.
— Да зачем к нам? У нас ничего интересного, — беззаботно сказала мама. – Всё же хорошо. Отдыхай с другом.
— Мам, — твердо начал я. – Знаешь, такие вот отговорки навевают отнюдь не радостные мысли. Обычно за такими вот отшучиваниями скрываются тяжелые осложнения! Вы что-то утаиваете от меня? Говори честно, я уже не маленький, в конце концов.
— Да нет ничего, Дим, — уверен, мама пожала плечами. – Просто, зачем тебе в больнице-то сидеть? На каникулах, когда отдыхать должен.
— Ты молодой, — поддержал папа, — ещё успеешь в больницах насидеться.
— Ага, спасибо за радужный прогноз, пап. 
Мама засмеялась, а отец поспешил оправдаться:
— Ну, я не это имел в виду! Я хотел сказать – отдыхай. Пока можешь.
Теперь засмеялся и я, мы с мамой начали ухахатываться, а папа вновь оправдываться:
— Да что ж такое! Вот видишь, лежу в этой белой палате, как в дурке, так мозги атрофировались! Ну, я же совсем не то имел в виду! Дима, забери меня отсюда! 
На моих глазах даже выступили слёзы. Не от смеха, а просто потому что всё хорошо. В такие спокойные моменты понимаешь, что всё в порядке. 
— Ладно, — наконец отсмеявшись, сказала мама. – Ну, приезжай тогда послезавтра, раз тебе не терпится, но только ненадолго. А пока дома будешь?
Я посмотрел на Александра Андреевича, тот отрицательно покачал головой. Мои щеки залил легкий румянец, я ответил:
— Нет… у друга поживу. 
— Хорошо. А у какого?
— Аааээээ… Ну, ты его… не знаешь.
Наверняка этот ответ маме не понравился:
— Какого такого друга я не знаю?
— Не, ты его знаешь, но, наверное… не помнишь. Ну, или вернее сказать… Ой, ладно, его мама зовет нас завтракать. Пока!
Я отключился, а Александр Андреевич теперь вслух засмеялся.
— Нехрен ржать. Лучше отвезите меня домой – мне надо разобрать чемодан и взять самое нужное. 
— А этого «самого нужного» нет здесь?
— Ну, я попросил отвезти. Неужели так трудно? – я наигранно надулся и пилил взглядом учителя, пока тот не сдался:
— Ладно, ладно. Но забрать я тебя смогу не раньше шести.
— Сейчас даже одиннадцати нет. Что будете всё это время делать?
— Как что? Работа, — он развел руками. – У учителей каникул нет. Есть, конечно, пара выходных по случаю Нового Года, но дел у меня столько, что воплотить отдых не сильно получится. 
— Ладно… Тогда заберете в шесть…
— Если не позже.
Я только пожал плечами и выдал:
— Я голодный. Поем и можно ехать.
Александр Андреевич тоже стал кушать оставшуюся со вчерашнего еду – салатики всякие, безумно вкусные. 
— Слушай…те, — решил начать разговор я. – Раз у Вас фетиш такой, на имя-отчество, можно я хотя бы буду обращаться на «ты»? – учитель недовольно на меня посмотрел. – Просто мне удобнее сказать «Александр Андреич, ТЫ извращенец», чем «Александр Андреевич, ВЫ извращенец», — я умоляюще на него посмотрел, англичанин выдохнул:
— Можешь и на «ты» обращаться, у меня нет никакого фетиша. А сказал я себя так называть, чтобы ты не ошибся в школе. Представляешь, обратишься ко мне так, что подумают? Слухи-то быстро распространяются. Лично мне всё равно, что обо мне скажут, а вот тебе…
— Даа… — протянул я. – Не хотелось бы, что бы меня связывали с учителем, тем более, что бы называли педиком… — я вздрогнул и чуть не свалился с высокого стула. – Ухтыжбля, я педик! 
Половина чая, который Александр Андреевич держал во рту, оказалась на столе, а сам учитель, опустив голову, чтоб я не видел его лица, затрясся в немом хохоте. 
— Ты виноват, между прочим… — я взял рядом лежащее полотенце и вытер им капельки чая на столе.
— Много тебе времени понадобилось, чтобы это осмыслить…
Я шутливо ударил учителя полотенцем:
– А если нас вместе увидят? Может, нам конспирироваться получше? Если увидят, как я сюда, к тебе иду или как я к тебе в машину сажусь?
— Нуу… скажешь, что в отеле живет твой приехавший дядя. А узнают, что этот дядя – я – не страшно. Подумаешь, у любимого маминого брата делаешь уроки и гуляешь с ним. 
— Почему маминого? У нас вообще родственников нет никаких.
— Если б я был папиным братом – я был бы тоже Соколовым, не находишь? А я, хочу напомнить, Анисимов. А что до отсутствия родственников – кого это интересует в школе?
— А, вариант… — я задумчиво отпил чай. – Ну, а что, хорошая конспирация!
— А я о чем. Поел?
— Ага, поехали.
Когда оставшаяся со вчерашнего еда попала в мой желудок – мы оделись потеплее и пошли к лифту, спустились на стоянку. 
— А… где там мотоцикл был? – спросил я, оглядывая многие дорогущие иномарки других постояльцев. 
— На машине поедем. Или всё-таки предпочитаешь зад на мотоцикле морозить?
— Нет, не собираюсь. А у Вас и машина есть? Хотя… наверное, не удивительно. 
И страшно было представить, какая же машина будет у учителя. Вряд ли она была бы менее роскошной, чем остальные. И когда он щелкнул сигнализацией у своей машины…
— Ебать!!! Это Бугатти Вейрон?!?!?! 
— Ну, да.
— Та-та-та-такая дорогая тачка-а-а!!!
— Даа… недешевая машинка. Покупал из-за скорости. Она вроде как самая быстрая.
— Куда тебе ТАКАЯ скорость?! – я обошел хромированную блестящую тачку черного цвета вокруг. – ТАКАЯ дорогая… — простонал я, восхищаясь машиной.
— Да, да.
— Послушай, откуда у тебя такие деньги?! – я подозрительно глянул на учителя. – Что-то у меня появились сомнения по поводу твоей судимости!
— О, нет, что ты. Я вообще законопослушный гражданин. Разве что иногда скорость превышаю… Чуть-чуть совсем. — Он многозначительно повел плечом. Ага, с такой машиной «совсем чуть-чуть». – Но ты не боись, тебя повезу осторожно. 
— Ты так и не ответил на мой вопрос. Откуда у тебя такие деньги? Если ты и работал отличным детективом в прошлом… Таких денег у тебя всё равно не могло быть! Или у тебя есть какие-то фирмы? Ну, или богатенький папаша? Или наследство такое получил? Может, клад какой нашел? Или периодически грабишь и убиваешь инкассаторов?
— Неет… — широко и гадко ухмыльнулся англичанин. – Кого я и убиваю – так это хорошеньких мальчиков, которые задают много вопросов, — он щелкнул меня по носу и сел за руль. 
Я быстро устроился на соседнем сидении:
— Александр Андреевич, ну, почему Вы мне не говорите? – обиженно спросил я. – Хотя, если предположить, что какой-то вариант оказался правильным – то не удивительно. Бывают же миллионеры. И миллиардеры. Хмм… наверное, я так удивился, потому что сначала узнал тебя как бедного учителя. Нет, ну, тогда зачем с таким состоянием работать каким-то учителем?! Можно весь день валяться на кровати и шпынять слуг туда-сюда. 
Англичанин покачал головой, трогаясь с места:
— Соколов, я не хочу превратиться в жирного мерзкого старикана. Я сам ещё молодой и сам могу бегать туда-сюда. А учителем работаю… Ну, чтобы развеяться. 
— А почему именно учителем? А, ну, ты же у нас на маленьких мальчиков падок…
— Неправда, — невозмутимо тряхнул головой англичанин. – Я вообще мальчиками не сильно увлекаюсь.
— Я мальчик, между прочим, — угрожающе начал я – чтобы Александр Андреевич не начал подкалывать.
— Редкое исключение. 
— Это комплимент?
Александр Андреевич на это только хмыкнул, и мы выехали со стоянки. 
Но мне всё же было безумно интересно, какой из моих вариантов правилен. И я всё-таки планировал это выяснить…