Abyssus Abyssum Invocat

5.

Спустя две недели в тёмных кругах под глазами Пайнса можно было насчитать до шестнадцати различных оттенков. Спать он просто боялся — неведомое зло, растревоженное приездом семьи, решило изводить его через кошмары.

Содержание их не повторялось ни разу — но лучше от этого не становилось. Каждую ночь Диппер несколько раз умирал во сне тысячей жутких способов, включая нападение плотоядных поездов (!) и одержимых духами СВЧ-печей волнистых попугайчиков (?). Подросток спустил практически все карманные деньги на всякие справочники, досконально разобрался в теме и каждый вечер перед сном пил ненавистное тёплое молоко, по легенде помогающее заснуть, но в итоге под утро всё равно больше напоминал покойного прадеда, чем себя самого.

Что удивительно, больше всего беспокойства по поводу его состояния выказал именно отец. Он довольно долго катался парамедиком на скорой помощи и потому как никто другой знал, какие последствия имеет злоупотребление депривацией сна и кофеином — к слову, кофе Пайнс хлебал литрами и в такой концентрации, что у нечаянно отпившей из его кружки Мейбл глаз дёргался часа три.

Билл наблюдал за происходящим и сам до конца не мог определиться с собственными эмоциями по этому поводу. С одной стороны — мальчик вот-вот сорвался бы, а родители, пускай недостаточно чуткие и прочая, прочая, прочая лабуда далее по списку, наверняка не выдержали бы и вняли его мольбам о переезде. Дом снова опустел бы — и это вроде как было именно тем, чего демон добивался с самого первого дня, но…

Но, но, но. Билл обожал эти самые «но» — нерушимая фундаментальность чего бы то ни было всегда казалась ему штукой до смерти скучной.
Потому и внезапно организованный семейный совет он воспринял со смешанными чувствами. О кипише по ту сторону астрала узнал по оживлённой возне Арчи чуть поодаль. Прилетел посмотреть, что у них происходит, и недоуменно застыл прямо под потолком.

Мрачный, как грозовая туча, Сосна сидел на диване и являл выражением в своём взгляде воплощённое страдание. Семья расселась возле него; на столе перед диваном стоял раскрытый ноутбук, на котором отображались в разных окошках какая-то худая и сухонькая женщина лет пятидесяти и симпатичная барышня на вид едва старше Диппера, рыжеволосая и откровенно скучающая.

-…я же говорю, Анжелина, не из-за чего волноваться, — умоляюще пропищал Диппер и покосился на симпатичную рыжуху в другом окне.