Abyssus Abyssum Invocat

28.

Дела в школе, между тем, принимали странный оборот. Диппер вёл себя как обычно, разговаривал так же мало, старался поменьше попадаться одноклассникам на глаза в перерывах, а после занятий по старой привычке летел к своему шкафчику как голодающий к горячим пирожкам. Вот только все его манёвры имели странный эффект — за ним закреплялась репутация интересного и даже загадочного парня.

Самые отбитые поговаривали даже, что он работает на правительство, типа, людей с такими мозгами ещё со школы привлекают на службу во имя великого американского народа. Услышав это от Мейбл в первый раз, парень хохотал до колик.

Как бы то ни было, желающих познакомиться с ним поближе было предостаточно, в том числе и девчонок. Особенно — девчонок. Пайнс совершенно случайно узнал, что считается симпатичным, что — как Билл и говорил — на выпускной его собираются пригласить человек двадцать, в том числе и парней, но самым неожиданным стало внимание той самой девушки с короткими чёрными волосами.

Марлен третью неделю подряд подсаживалась к нему в столовой во время обеда, в окружении стайки щебечущих о своих важных пустяках девчонок, и заговаривала о всякой дребедени приятным грудным голосом. Хотя Диппер и оставался полным профаном во всей этой подростковой чепухе, он не был ни тупым, ни слепым — девушке он очевидно нравился. Чего стоило хотя бы то, что перед тем, как завести с ним разговор, Марлен, полагая, будто он не видит, минут десять поправляла макияж и волосы — хотя лежал короткий жёсткий ёжик всегда одинаково.

Подобного рода внимание Пайнсу безумно льстило, но кроме Билла ни о ком другом в подобном ключе он даже подумать не мог. Демон рассмеялся, когда он просил у него совета, как бы так намекнуть Марлен, что он уже занят: «Я бы не хотел, чтобы из-за меня ты спустил юношеские годы в унитаз». Диппер не совсем понял, о чём тот говорит, но продолжал гнуть свою линию.

…били его после того случая в начале года только один раз, когда он снова отказался выполнять задания для той же компании. Били, надо сказать, вообще без энтузиазма, а спустя неделю трое из той компании подошли к нему после урока, извинились и попросили объяснить материал. Ник, самопровозглашённый главарь их банды, зыркал с другого конца класса полным ненависти взглядом, о чём-то переговаривался с оставшимися в его рядах. Никакого беспокойства у Пайнса это не вызвало, как и то, какими глазами тот смотрел на него в моменты, когда Марлен беззаботно болтала с ним в столовой.