Abyssus Abyssum Invocat

22.

      
Этот участок планеты чем-то походил на ледяную пустыню. Испепеляющее жаркое солнце огненным маревом подсвечивало алмазную толщу, и Билл сам поневоле замер, любуясь и чувствуя, как Диппер — после всех их путешествий страсть мальчишки к новым зрелищам не стихла ни на йоту — цепляется ему за руку.

Подросток жалел разве что о том, что не получится утащить отсюда приличного размера булыжник, потому как те сливались сплошным монолитом.

Уловив отголоски его мыслей, Сайфер в иллюзии своего нового тела расхохотался так, что не удержался на ногах и был вынужден усесться прямо на алмазную твердь.

— Вернёмся на Землю, — пообещал он, утирая слёзы, — наколдую тебе золотую двухметровую звезду Давида.

— Зачем? — Искренне удивился парень.

— Переплавишь. Продашь.

Ответом ему был недоуменно-скептический взгляд.

— Проще закабалить тебя и поставить производство на поток.

— Сосна, — проникновенно выдал Сайфер. — Ты просто чудо, чтоб тебя. А не перессышься?

— С чего бы мне перессаться?

— Меня закабалить — дело нелёгкое. Облажаешься — я разозлюсь. А я разозлённый, это, знаешь, проблема.

— Ты меня всё равно не обидишь. Ты же меня любишь, — беззаботно сказал Пайнс.

Билл усмехнулся. И куда только делись прежние параноидальные настроения?

— Люблю. Впрочем, отдавай себе отчёт: я не человек. Мало ли, что я вкладываю в понятие любви.

— Если только это не людоедство, я спокоен, — легко рассмеялся подросток.

— Ну, в этом есть смысл. Если я тебя съем, мы будем вместе… какое-то время.

— На выходе я буду выглядеть чуть хуже, чем на входе.

Сайфер в ответ только расхохотался, невольно ткнувшись физиономией в углеродную твердь.

— Ладно, уговорил, — выдал он через смех. — Не буду тебя поедать. Лучше начну посвящать стихи и рисовать, как одну из своих французских девушек.

Диппер тоже засмеялся.

— Давай безо всей этой ванили.

— Хочешь умный совет, Сосна? — Спросил Билл, так и не поднявшись на ноги. — Никогда и никому не доверяй. Даже мне. Мне — особенно. Избыток доверия убьёт тебя очень быстро.