Lie To Me [L.S.]

8

                                                   1197 слов

– Ради Бога, – голос Луи вдруг стал тонким, – я ни за что не согласился бы выйти за него. Я его теперь ненавижу, ненавижу!
К своему ужасу, мальчик расплакался, плечи его затряслись от рыданий. Он ни малейшего понятия не имел, почему это произошло : чувств к Крису Стайлсу у него не осталось. Скрипнул диван, и незнакомая рука обняла шатена за плечи.
– Ну, ну, – произнес ласковый голос, – не нужно так плакать, милый. Нога очень болит, да? – (Луи кивнул.) – Все будет хорошо, вот увидишь. Мы о тебе позаботимся. Гарри, что-то надо делать, ведь он негодяй, если так поступает! – Голос Майкла дрогнул. – Разве нельзя его как-нибудь разыскать?
– Я не хочу, чтобы его разыскивали! – сквозь слезы воскликнул Томлинсон. – Лучше, если я его вообще больше никогда не увижу! Пусть вернет только мою машину и те вещи, что в ней были. А сам может идти к чертовой матери!
– Дядя, позволь-ка я… – Произошла замена, рядом с омегой опустилось большое мощное тело. – Мы понимаем твою реакцию, Луи, ту ненависть, которую ты испытываешь к Кристиану. Тем более что ты был не просто его дружком, а женихом.
Старик удивленно охнул.
– Значит, Крис сделал ему предложение, а потом исчез?!
– Он унизил меня так, – голос Луи звучал глухо из-под ладоней, – как никто и никогда не унижал.
Хрупкие плечи обвила рука, чья скрытая сила настойчиво уговаривала поддаться инстинкту и уступить той поддержке и защите. И шатен не стал противиться. Его пылающий лоб припал к сильной, широкой груди, в которой слышался мерный стук, похожий на тот, что встретил его при входе в деревню.
Широкая ладонь гладила спину, точно это отец успокаивал ребенка. Однако его реакция на ласковое прикосновение оказалась далека от детской. Все ощущения обострились, кожу как будто защипало, по телу побежали волны, а закрытые до тех пор глаза распахнулись.
В ужасе мальчик откинул голову и встретился с пронизывающим взглядом. Сердце у него зашлось, а дыхание остановилось, как в ту их первую встречу.
Он не мог оторваться от глаз Гарри, все пытаясь прочесть в них что-то. Вот искра чувственности на мгновение затмила заботу, а потом погасла, оставив бурю в душе. И страх. Я не должен, твердил себе Луи, не должен поддаваться ему!
Внутреннее чутье подсказывало, что, если он допустит подобную глупость, обратного пути уже не будет, потому что на свете просто не найдется милосердной руки, способной вырвать его из сетей такого человека.
Наконец губы Гарри сжались, рука напряглась, и шатен понял: что-то его разозлило. Луи отстранился, и альфа тут же откинулся на спинку дивана, скрестил на груди руки и мрачно уставился перед собой.
– Сходство не такое уж большое, – прервал напряженное молчание Майкл, – хоть они и родные братья. Ты это высматривала, дорогой? – В голосе его слышалось сочувствие. – Нос немного похож, может быть, глаза…
– Только не глаза! – вырвалось у мальчика, и он удивился собственной уверенности. – Тот же цвет, – уже спокойнее заметил Луи, – но… Как это объяснить? У Криса взгляд не такой волевой, не такой пристальный, не такой… – захватывающий, возбуждающий, влекущий, вертелись в голове слова, но он не мог произнести этого вслух и поэтому пожал плечами, – не такой холодный, – закончил он, бросив на Гарри отважный взгляд.
Майкл рассмеялся.
– Луи тебя вычислил, парень! Строгая логика и никакой фантазии, только ум и нисколько сердца – вот что о нем говорят.
Но я-то знаю, думал Луи, что под этой каменной, бесстрастной оболочкой тлеют угольки и, если их раздует ветер, они способны воспламенить. Неужели никто этого не понял? Его омеги, несомненно, уловили то, что почувствовал я…
Несомненно и другое: человек, который так сторонится любых проявлений чувств, относится к своим возлюбленным холодно и расчетливо, как бы страстно и пылко ни отвечали они на его любовь.
– Благодарю, Майкл, – с сарказмом произнес Гарри, – за то, что подтвердил нашему гостю мнение моего брата. Сэндвичи принес?
Майкл полез в карман старого пиджака, который повесил на спинку кресла, и достал оттуда пакет.
– Сыр и соленья, – сообщил он. – У меня всегда такие. Других не умею. – Он вздохнул. – Мне так не хватает добрых рук твоей тетушки, Гарри. Никто даже не представляет, как я по ней скучаю. – Наступила долгая пауза, а потом он стряхнул горькие воспоминания. – А где же пиво, сынок?
Гарри исчез в кухне.
– Я потерял жену, – рассказывал Майкл, разворачивая сэндвичи, – год назад. – Он смял бумагу. – Мы, Стайлсы, дружное семейство, – добавил он, откусил кусок и начал задумчиво жевать, – вернее, то, что от нас осталось. Папа Гарри умер, когда ему было десять. Его отец привел в дом другого омегу, его звали Андреас, и в конце концов женился на нем. С Гарри он так и не нашед общего языка, да и к Кристиану особых чувств не испытывал.
Луи молча слушал. И хотя он твердил себе, что не желает ничего знать и не станет сочувствовать братьям Стайлс, ему так хотелось услышать продолжение, что он едва дождался, когда Майкл прожует и снова заговорит.
– Гарри приходилось постоянно защищать младшего брата от тех придирок, которыми донимала их обоих отчим. А Эд, их отец, Эдвард, – (Луи понимающе кивнул), – казалось, никогда ничего не замечал, слишком занятый работой. Он руководил сталелитейным заводом.
Даже Луи что-то слышал о корпорации Стайлса и теперь не мог понять, почему сразу не связал братьев Стайлс с этим предприятием, ведь фамилия не такая уж распространенная.
– Вот почему Гарри и Крис всегда были очень дружны, – завершил рассказ Майкл. – И старший привык жалеть и опекать младшего. Понимаешь, милый?
Луи снова кивнул. Это многое объясняло.
– Кристиан никогда не рассказывал о своей семье, – заметил шатен.
– Вполне понятно, не так ли? Зачем рассказывать все это парню, с которой он и не собирался…
– Но мы же были помолвлены! – воскликнул мальчик.
Майкл покачал головой.
– Для тебя это значило очень много, Луи. А для Криса – ничего, уверяю тебя, хоть я и весьма любящий дядюшка.
– А отец Гарри все еще…
– …руководит корпорацией Стайлса? – Майкл покачал головой, стряхивая крошки с брюк. – Осталось только имя. Он сбежал на Багамы со вторым мужем. Оставил все Гарри. А тот в свою очередь оставляет все заместителю, когда его одолевает желание поработать вместе со мной в кузнице. Это его первая любовь – кузница. Верно, Гарри?.. Спасибо, – сказал он, беря банку пива с подноса, который зеленоглазый принес из кухни. – А для Луи?
– Есу нельзя алкоголя. Фруктовый сок, – решительно заявил Гарри и подал Луи стакан. Томлинсон тут же догадался о причине запрета. Пусть думает что хочет, решил он. Через две-три недели я уеду, так что знать правду ему не обязательно.
Пока Майкл расправлялся с яблоком, Луи следил, как Гарри нарезает французский батон. Положив на хлеб кусок сыра, он вопросительно посмотрел на Луи:
– Так пойдет?
Стряхнув на блюдо вымытый салат, положил несколько листиков на тарелку, добавил помидор и заколебался, протягивая маленькую коричневую луковицу. Посмотрел на Луи, и бровь снова вопросительно изогнулась.
– Я… что ж, я…
– Если тебя смущает специфический запах, – усмехнулся альфа, – то не стоит волноваться.
– Ну, если ты тоже съешь… – Мальчик замолчал и густо покраснел.
– Можешь быть уверен, – бросил Гарри с язвительной успешной, – я тебя сегодня не собираюсь целовать. Как, наверно, и ты меня. Так ведь?
Луи кивнул, злясь на свою кожу, которая вечно выдает его чувства. Ну зачем, в отчаянии спрашивала он свое сердце, ты стучишь, как дятел по дереву?
– Я кое-что рассказывал мальчишке о тебе, – объявил Майкл племяннику. – Ввел его в курс дела. Так, кажется, сейчас говорят? Учитывая, что он собирается произвести на свет очередное поколение Стайлсов. – Хруст его яблока, казалось, сотрясал тяжелую тишину. – Вы с Кристианом всегда были неразлучны. Поэтому-то Крис каждый раз бежит за помощью к тебе. Верно?