Lie To Me [L.S.]

15

                                                   1537 слов

– Ты такой скрытный, Луи. Почему?
Шатен пожал плечами. Найл достаточно хорошо знал его, чтобы продолжать расспросы. Дверь снова раскрылась, и сердце Луи едва не выскочило из груди, когда в комнату вошел Гарри. Чуть заметно сузив глаза, мужчина переводил взгляд с одного на другого и на содержимое коробки.
Луи подумал, что должен все объяснить.
– Кристиан прислал это мне. Он сдержал свое слово.
– Ты, кажется, удивлен.
– У меня есть для этого основания, – пробормотал шатен, вынимая из коробки еще один платок.
– А машина? Хоть пообещал вернуть?
Томлинсон-Стайлс помотал головой и вручил ему записку Криса. Гарри пробежал по ней взглядом и отшвырнул прочь.
– У меня такое чувство, что она зашифрована.
Луи быстро взглянул на мужчину, но тот больше ничего не сказал.
Найл поднялся с колен.
– Парень пудрил нам мозги. – (У Луи снова упало сердце: неужели Найл разгадал его тайну) – Все эти работы – его. Можешь себе представить?
– Ладно, Луи, просвети нас.
Голос Гарри, низкий, неотразимый, заставил омегу ответить:
– Я пытался сказать, но тебе было неинтересно. У меня диплом по искусству. – Он смотрел Гарри в глаза.
– Да ты что! – сдавленно воскликнул Найл.
– Почему же ты это скрывал? – поинтересовался Стайлс.
По спине у шатена побежали мурашки. А когда Гарри протянул ему руку и стиснул в рукопожатии, мальчик вздрогнул от удивления.
– Как мастер мастеру. Луи Томлинсон, добро пожаловать в наш кружок!
Словно издалека голубоглазый услышал голос Найла:
– Присоединяюсь.
Гарри назвал его Томлинсоном, но это не имело значения. Сердце пустилось от радости в пляс: впервые за все время Луи увидел теплоту в зеленых глазах, и для него это было как жаркий огонь в морозный день. Наконец альфа отпустил его руку.
– Вот и хорошо, – произнес Хоран, переводя взгляд с Гарри на Луи.
Может быть, Найл подумал, что человек, который теперь называется моим мужем, испытывает ко мне какие-то чувства? Если так, как же он сильно ошибается! – размышлял Луи.
– Я зашел попрощаться, – добавил темноволосый, – еду в город. – Он широко улыбнулся Луи. – Подожди, вот я расскажу всем, какой теперь у нас есть мастер! Они примут тебя с распростертыми объятиями. Ты… – альфа бросил быстрый взгляд на Гарри, направляясь к двери, – ты ведь не разочаруешь их, не правда ли? Я хочу сказать, ты ведь согласишься к нам прийти?
– Ну конечно. Я буду просто счастлив познакомиться со здешними художниками. – Луи воинственно вскинул голову. – С разрешения Гарри или без.
Когда Найл скрылся за дверью, Гарри спросил, поднимая записку Криса:
– И что эта фраза должна была означать? – Луи повел плечами.
– Найл, кажется, решил, что теперь мы станем жить как семейная пара. Что мы не сможем вынести разлуки, будем сообщать друг другу о том, кто куда пошел…
Альфа читал записку и, похоже, не слушал.
– «Сколько счастливых воспоминаний», – процитировал он. – Это значит, что, как бы ты ни отзывался об отношениях с моим братом…
– Он пошутил. Возможно, и было счастливое время, но все мои воспоминания о нем сейчас – и навсегда – далеки от счастливых. Он совершенно изменил мою жизнь… – И тут Луи понял, что невольно возвращает Гарри к «детской» теме. Сколько еще удастся увиливать? – в отчаянии подумал шатен. Очень скоро придется все ему рассказать.
Гарри заговорил о другом:
– Какой марки была машина, которую он «позаимствовал»?
– Той, что сохраняют свою ценность, даже если стоят в гараже.
– «Роллс»? У тебя был «роллс-ройс»?
– Не у меня, а у моего отца. Это единственное, что я смог спасти. По-моему, я тебе уже говорил. Предприятие обанкротилось. Дела шли плохо, еще когда родители были живы.
***
Весь остаток дня Луи разбирал вещи, присланные Кристианом. С любовью и осторожностью он выгладил каждый лоскуток, а затем пронумеровал их.
Подняв наконец голову, шатен понял не только что очень проголодался, но и что по-прежнему в доме один. Луи приготовил себе легкий ужин, убрал за собой посуду и уставился в окно на сумрачную равнину.
Потом набросил джинсовку поверх легкой футболки, взял палку, сунул ноги в удобные кеды и вышел из дому. Посмотрел направо, налево, потом снова направо. Что-то звало его в ту сторону, где за старым каменным мостом бежала дорога, ведшая к деревне. И к кузнице.
Если Гарри там нет, омега смирит свою гордость, напомнит себе, что он свободная личность, несмотря на свадьбу, и заставит себя не ревновать. В конце концов, Дани Делби многое может предложить альфе. Почему же Гарри должен из его объятий возвращаться к тому, за которого вышел исключительно ради будущего члена семьи Стайлс?
Луи услышал звонкий стук молота о наковальню задолго до того, как дошел до кузницы. Так почему же ноги продолжали нести его вперед?
Гарри стоял к нему спиной, но замер с молотом наготове, как будто почувствовал чье-то присутствие, – точно так же, как в тот первый раз. Вот мужчина обернулся и уставился на шатена.
Внутри старой кузницы едва мерцали неясные блики, и впечатление от его огромного роста, ширины плеч, блестящего от пота мощного торса было еще сильнее, чем в первый день.
Как будто влекомый неведомой силой, Луи подошел к нему и остановился, тяжело опираясь на палку. Зачем он пришел? Если Гарри спросит, он не сможет ответить. Омега с трудом удерживался от того, чтобы подойти еще ближе, дотронуться до груди, взять за руку и обвить ее вокруг своей талии, слить свои губы с его…
Ладонь Гарри медленно разжалась, и голубоглазый вздрогнул от стука молота. Или же от взгляда зеленых глаз? Сегодня альфа не наденет из вежливости тенниску.
– Ты соскучился обо мне? – Тон был резким, обескураживающим.
– Нет. – И Луи повернулся, чтобы уйти.
– Лжец. – Гарри отрезал шатену путь к отступлению. – Ты хочешь вот этого.
Альфа развернул мальчика, и палка упала на пол. Ни малейшей жалости не было в том, как он притянул его к себе, ни малейшей нежности в том, как его рот приблизился к его рту, лишь невероятное желание. Гарри жадно прильнул к губам Луи и раздвигал их языком до тех пор, пока он не сдался и не позволил ему проскользнуть внутрь. Безо всякого стеснения Гарри страстно целовал его и смилостивился лишь тогда, когда шатен обмяк в его руках.
Мужчина приподнял голову и оторвался от горящих губ.
– Ты хотел этого, – хрипло произнес он. – Хотел немножко романтики, правда? Чтобы подсластить воспоминания о вчерашней фальшивой свадьбе.
Луи помотал головой, но Гарри лишь рассмеялся глубоким смехом.
– Не лгите снова, мистер. Вы получили то, ради чего пришли. Или… – протянул альфа и отодвинулся, чтобы заглянуть в раскрасневшееся лицо, – это только прелюдия к…
– Нет! Иначе ты нарушишь наше соглашение, не сдержишь своего слова! – Если они сейчас займутся сексом, он все поймет! – подумал Луи и вырвался из его рук, и мужчина отпустил его, иронически скривив губы. – Сохрани силы для своего красавца дружка, – добавил Луи, подбирая палку. – Думаешь, я такой дурак, что не догадываюсь?
В ответ на вопрос Гарри лишь повел плечами.
– Да нет, ты не дурак, – с сарказмом добавил он. – В этом я никогда не сомневался. – И отвернулся, чтобы подбросить угля в огонь.
Поняв, что не может оторвать взгляда от обнаженной спины, Луи просто зажмурил глаза и не открывал до тех пор, пока не справился с охватившими его эмоциями.
Отчаянно стараясь вернуть самообладание, шатен огляделся вокруг и сделал несколько шагов по неровному каменному полу. Кузня была старая, и все здесь осталось как в прошлом веке.
Луи окинул профессиональным взглядом разложенные кругом детали из металла. В нем заговорил художник.
– Это опытные образцы или же часть целого?
– И то, и другое. – Гарри снова подошел к нему, и  омега лишь огромным усилием воли заставил себя продолжить разговор.
– Я и не думал, что в современной жизни есть спрос на кузнечные изделия.
– Ничего удивительного, если ты так думал, ведь ты сугубо городской человек. – В этих словах не было критики, только констатация факта. – Но у моего дяди Майкла заказов на много месяцев вперед.
– И поэтому ты время от времени оставляешь свой бизнес и помогаешь ему?
– Кто тебе сказал? Найл? Конечно, он. Я приезжаю сюда не только для того, чтобы помочь дяде. Для меня это и способ расслабиться, и хобби одновременно. Майкл говорит, что это мой пунктик. – Широкие плечи приподнялись. – Как бы то ни было он рад моей помощи. – Помолчав минуту, Гарри добавил: – Я не могу устоять против соблазна выковать какую-нибудь сложную вещь. Потребность в творчестве, – его бровь насмешливо приподнялась, – которую ты наверняка ценишь и понимаешь.
– Понимаю, – с жаром ответил Луи. – Я сам постоянно ощущаю это.
Шатен наслаждался тем, как доверительно Гарри говорит и принимает его за равного.
– А какие изделия ты выковываешь? – спросил голубоглазый.
– Мы чиним разные старые вещи, например любимый садовый инструмент, старинную посуду, с которой хозяева не могут расстаться. Ну, понятное дело, подковы, дверные петли, засовы… Как-то раз мы с Майклом отреставрировали сломанный бурей шпиль с церковной башни.
– А художественная ковка? Например, те ворота, о которых ты говорил с мистером Делби?
– Да, это большой заказ. Такая работа мне нравится больше всего. – Гарри вернулся к наковальне. – У нас кузница старая, традиционная, – попутно объяснял он, – на угле. Мы с Майклом решили не менять ее на современную, газовую.
Альфа обернулся к пылающему огню. Луи не сводил с него глаз и в страхе моргнул, когда Гарри небрежно вытащил из огня раскаленный прут. Посыпались искры, и Луи чуть не вскрикнул, увидев, что ослепительно красный прут едва не коснулся кожи зеленоглазого, показавшейся вдруг такой ужасающе беззащитной. Почему он волнуется, что альфа может обжечься, – этого Луи понять не мог.
Томлинсон-Стайлс сидел на дряхлой деревянной табуретке, пристроив сбоку палку. В ушах стоял звон от молота.
Лицо Гарри притягивало, напряженные и сосредоточенные черты озарялись свечением раскаленного металла. Губы, всего лишь несколько минут назад прижимавшиеся к его губам, теперь были стиснуты решимостью, с которой он манипулировал молотом, заставляя металл покоряться. Выгибая прут, мужчина наклонился, широкие плечи подались вперед, тело блеснуло влагой.