Подаривший вселенную

Глава 20. Ты нужен людям!

На протяжении месяца я пыталась достучаться до Уильяма. Я ходила за ним по пятам, надеясь выведать хоть что-то о той компашке, в которой он состоит. Понять то, зачем он все-таки пришел туда, да еще и по совету Шерон, мне было сложно, от чего волнение все прибавлялось и прибавлялось, наполняя мое и без того ревнивое сердце яростью, а мозг большим количеством непониманий.

В один из таких дней, когда я вновь носилась за ним по школе, он повернулся ко мне лицом, взял за плечи, поцеловал в щеку и сказал:

-Эмили, все прекрасно, поверь мне. Ты же поверишь мне?

«Поверь мне...» - говорили его нежные губы, руки держали меня за плечи, а глаза лживо блестели. Я была уверена, что все не так хорошо, как кажется. Боялась, что когда-нибудь он полностью забудет обо мне, оставит и никогда не вспомнит. Иногда, лежа в постели, я вспоминала наши короткие диалоги, происходившие на протяжении всего месяца и задыхалась от одиночества. Меня тянуло закурить и поговорить о чем-то насущном. Я больше не искала для этого Пута, у меня была Рейчел. Безумно лживая, но на столько услужливая, что меня это только наталкивало на наше общение.

-Кто такой этот Пут Патерсон? Ты о нем так много говоришь... - вдруг сказала она, когда мы сидели на траве в центральном парке. Была ночь. Темнота окутывала нас, а я старалась вновь вспомнить рассказ Уильяма о той атмосфере, которая заполняла его в ту ночь, которую он провел рядом с Арсеникой. Тогда я задалась вопросом: «а, может, она все еще любит его? Прям как я?». Но в голову не лез ни один вариант ответа на этот глупый вопрос.

Чувство пустоты постепенно уходило с каждой затяжкой, с каждым прикосновением к этой мягкой весенней траве. Конец апреля. Один месяц и этот круговорот школьной жизни наконец-то рассосется, впустив меня в нормальную летнюю жизнь, которая будет казаться скучной. Уверенность в том, что я буду скучать по угнетающей атмосфере школы переполняла меня. Представьте себе, даже по грусти, ненависти и ярости можно скучать. Обычно такое происходит в те моменты, когда тебе не хватает эмоций и ты хочешь воссоздать все – от самого хорошего, до самого плохого.

-Пут... - уже прошел месяц, как я не видела его. В глубине души мне казалось, что я предала этого человека, но мое сердце не чувствовало потребности в нем, от чего мне и не хотелось его видеть, посещать, искать где-то, как это было раньше. – Это прекрасный человек. Ты бы знала о том, на сколько он великолепен. – Стены домов освещали фонари, я оглядывала их, не пропуская не одного. Звезды горели на темном тусклом небе, а мои джинсы уже были готовы испачкаться о каждый уголок травы, но этот газон был на столько приятным, что мне не хотелось подниматься с него. На часах половина двенадцатого. Темнота. Я обязана была быть дома, но... кому я там нужна? Родителям с миллионом своих разборок? Дождусь этого удушающего развода и наконец-то вернусь к ним, наконец-то пойму, что или кто мне нужнее. Я затянулась и продолжила: – Знаешь, он мне совсем не друг. И совсем не парень. Он, словно мой брат. Вот такую связь я чувствовала. Мы познакомились на остановке, а виделись последний раз в больнице. У него был разбитый нос, а голова наполнена умными, но никчемными мыслями. Его кудри забавляли меня, но и вводили в какой-то нереальный кайф, будто, когда я касаюсь их, то ощущаю себя на небесах. Мы спали в одной кровати, а когда нам снились кошмары – прижимались к телам друг друга в надежде на то, что эти глупые сновидения когда-нибудь прекратятся. Мне снился Уильям, его глаза, взволнованный отец, изменщица-мать, даже ты мне снилась... Я видела сны о том, как вновь нахожусь у тебя дома и все, в общем, как обычно – мы смотрим сериалы, обсуждаем парней, но что-то всегда нам мешало. Мои чувства. Я хотела к нему. Бежала к нему. Ненавидела себя за то, что хочу этого, но могла поддаться только единственному органу чувств, которому доверяла – сердцу. И мы сон за сном спорили по этому поводу, ссорились... Помню, как-то ты даже ударила меня...