Подаривший вселенную

Глава 28. Становится легче.

-Привет, Эмлии! С выпиской! – крикнул мне Макс, забегая в палату.

Я сидела на одной кровати с Реем, мы вновь что-то обсуждали. Парня выписывали через пару дней, и я безумно ждала этого момента, как человек, ждущий встречи с дорогим ему другом, с которым его разделяют километры. Вот только нас с Реем связывали воспоминания.

-Привет, папа. – я, вся веселая, с приподнятым настроением и улыбкой на лице, подбежала к отцу и обняла его. Макс тоже начал улыбаться и охотно ответил на мое объятие. На мгновение показалось, что никакого прошлого и не существовало больше. Просто иногда так не хватает вещей или людей, связывающих тебя с чем-то слишком старым для твоего сознания.

Я не забыла Уильяма, просто была готова попробовать начать жизнь заново. Хотя бы попробовать. Я же уже несколько дней живу без истерик и только с большим количеством задних мыслей, беспощадно врезающихся в мое сознание. Но такие мысли мне приходится пропускать через себя, ощущая их, как что-то важное, но отчужденное. Мне не хочется чего-то боятся, то я боюсь вспомнить все, поэтому прошу Рея не рассказывать каждой подробности и пытаться пробрать меня на слезы, ибо это может плохо кончится. Когда-нибудь, спустя много лет, я попрошу одного из своих случайных знакомых, связывающих меня с прошлым, рассказать о трагической гибели Уильяма Абрамса, мечтавшего стать тем, кого запомнят самые важные ему люди, но забудут навсегда те, кто еще в самом начале его жизни забил на него болт.

Все-таки промытые мозги – это не самое худшее, что может случится с тобой. Особенно в те моменты, когда сердце бесконечно трепещет в надеже на прозрение и бесконечное счастье. И я доверяю своему сердцу.

Радость от прекрасной погоды за окном поднимало мне настроение до небес. Я чувствовала себя просто невероятно, понимая, что даже погода счастлива моему небольшому облегчению. Чистое небо, окутанное белыми облаками. Поистине июльская погода. Да, уже почти июль. В мою голову пока что не пришло полное осознание этого факта, но так и было. И это меня немного ошарашило. Почти месяц я не видела настоящей летней погоды, не чувствовала лучей летнего солнца и смотрела на таких же обездвиженных людей, который, к огромному сожалению, обездвижила не сама жизнь, а ужасные медицинские препараты. Зеленая трава навивала на воспоминания о прошлом лете, когда я еще совсем не знала, что все обернется так, как смогло обернуться. Хотя в моем сердце все равно царило приятное предчувствие чего-то хорошего, особенного, что могло бы превратить этот год в школе во что-то волшебное. И не было тогда никаких намеков на новую влюбленность, перерастающую в настоящую любовь, глаза горели от счастья, а не от бесконечных слез и истерик, музыка в наушниках была исключительно веселой, а грустная воспринималась спокойно, стены не давили на тебя, а люди не смели кинуть свой взор, голова без конца не болела, а ноги не подкашивались. А еще не было никакого намека на смерть. Тихую, мирную, но заставляющую сердце колоться. Простую смерть. Смерть, о которой никто не мог подозревать, потому, что самоубийство – вечный секрет, который умирает вместе с человеком. Каждый врач может без труда определить то, как было совершено самоубийство: парень повесился, вскрыл вены, прыгнул с многоэтажки, утопился, лег под поезд и так далее. Но никакой врач не может определить самое страшное: причину самоубийство. То, что будет будоражить кровь каждого, кто услышит об этом. То, о чем каждый сможет умолчать, но держать крик в себе никогда не сможет. Самоубийство – это не бесконечная проблема подростков. Самоубийство превращается в обычный процесс, которым все увлечены. Ведь каждый подросток, хоть каким-то образом столкнувшийся с проблемами, может подумать об этом, а некоторые посчитать суицид совершенно нормальной вещью, от которой не избежать никому. Самоубийство – это не проблема, созданная среди подростков. Это проблема, веками строящаяся на обществе и его строе, на дисциплине детей и подростков, на их психологии и их воспитании.