Пытаться узнать то, что от тебя скрывают все вокруг трудно, а ещё труднее, когда ты доверяешь не тем людям.
И Мэри убеждалась в этом снова и снова до тех пор, пока не стала доверять почти никому.
Она отчаянно искал ключ, ключ к правде, который с каж...
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
Остаток только начавшегося дня пролетел незаметно, Мэри провела его в выделенной гостевой комнате, заперевшись и никому не отвечая и не открывая дверь.
Сидя на широком низком подоконнике, Пауэл наблюдала за тем, как садится солнце, скрывая за горизонтом, как небо окрашивается в фиолетово-розовые оттенки, а вскоре на небе появляется луна, яркая и полная, а вокруг неё множество сверкающих, словно огни, звёзд.
– Мэри, – раздался голос профессора Снейпа из-за двери и Мэри вздрогнула от неожиданности, громко выдохнув.
Бесшумно встав с подоконника, она медленно подошла к двери и застыла, слушая собственное дыхание.
– Вы ведёте себя неразумно, – упрекающий тон Снейпа, заставил снова вздрогнуть. Она понимала, что он прав, что она поступает, как маленькая девочка, прячась от проблем, от правды. Она не могла поверить в то, что всё могло оказаться так. Отец – преступник, мать – изменница, которую любили все и доверяли, а она заставляла из врать Джеймсу. На её роде лежит проклятье, которое неизвестно как себя поведет, как только Мэри исполнится восемнадцать.
Взяв с тумбы свою палочку, Пауэл сжала её в руке, направляя на дверь и произнесла заклятье, снимающее защитные чары с двери. Та щёлкнула и приоткрылась, за ней стоял Снейп, как всегда в своей черной мантии под горло, смотрящий строго и холодно без намека на эмоции и чувства, тонкие, вечно сжатые в полоску бледные губы и хмурые густые брови.
