Будничные жизни Вильгельма Почитателя

Глава пятьдесят первая

Ванрав хотел угнать квадратный и плоский Космолет из гаража Академии еще давно, когда эта каша только начинала набухать, и даже успел до того, как она вытекла. Вильгельм только направился в Альбион, а Варнав уже собирал последние неупакованные документы в чемодан и заправлял корабль. Приехать раньше Эльгендорфа оказалось хорошей идеей: все-таки Норрис знатно отвлек Вильгельма в Италии, смыться оказалось не так сложно, как думал Годрик. Захарри умело отсоединил корабль от средств слежения, так что никто не мог догнать беглецов. Джуди, хоть и нехотя, но закрыла Патрулю возможность отследить корабль. Она Ванраву никогда не нравилась — слишком мягкотелая, чтобы принимать судьбоносные решения. Почитателем она точно стать бы не смогла. Захарри, может, справился бы, будь он поумнее и дальновидным. Но им тогда просто не повезло — их конкурентом оказался Вильгельм Эльгендорф.

Планировалось, что после результата Альбиона они вчетвером улетят куда подальше, где смогут спрятаться от полицейских и переждать оставшееся до вынесения приговора время, но убежать удалось лишь двоим. Джуди и Захарри, которые не пришли на место встречи в назначенное время, уже вполне могли отправиться в тюрьму. Конечно Вильгельм мог отказаться от них, тогда, может, и приговор был не таким серьезным, но Варнаву отчего-то казалось, что Почитатель так просто не отпустит их. Слишком ущемлено будет его самолюбие после провала.

Ванрава это не волновало. Он спас себя и своего напарника, а до остальных ему уже не было никакого дела.

Они летели в Космической Пустоте, огибая глыбы и кометы, прилетевших от взорвавшихся во тьме звезд. Космолет на автопилоте уворачивался от лениво летевших метеоритов. Вокруг бесконечная тьма.

Ванрав был доволен. Он наконец-то смог сослужить Альянсу хорошую службу и, когда вся катавасия уляжется, Вильгельма забросят в тюрьму, жизнь на Земле уничтожат, а Планету отдадут под полигон, его наградят. Ванрав мечтал получить заслуженное годами уважение Единого Космического Государства, ведь это был не единственный раз, когда он помогал учредить козни против всеми нелюбимого Почитателя. И сейчас, наконец-то, его заметили. Пособник даже обещал замолвить за него словечко.

Годрик же сидел на соседнем к капитанскому креслу и теребил ногти, кусал губы. За последние часы беготни он ужасно устал, осунулся и, казалось, постарел. Цвет его лица стал нездорово серым, губы побледнели и не могли растянуться даже в фальшивую, уже привычную для Годрика улыбку. Он чувствовал себя погано, погано настолько, что ему было даже тяжело подобрать слова, чтобы ответить Ванраву на его вопросы, и молчал.