Будничные жизни Вильгельма Почитателя

Глава девятнадцатая

В капсуле было так холодно, что вода в стакане, кажется, уже покрывалась ледяной коркой. Вильгельм упрямо продолжал сидеть. Он терпеть не мог холод, но все равно уменьшал температуру в комнате то ли из-за того, что посоветовали врачи, то ли из-за того, что в тепле хуже думалось.

За окном, растянувшемся по всей стене, чернел Космос — черная пустая бесконечность, в которой иногда пролетали личные космолеты привилегированных граждан. Охрана курсировала вокруг Шаттла, но появлялась перед окнами редко — им нужно было облететь огромную площадь. За белевшей на фоне стекла дверью, выходившей в общий коридор, переходящий в лестницу, которая падала к основанию здания словно огромная пружинка, зеленели сады и сливался с высокого потолка водопад, голубой и почти прозрачный. Мимо капсулы Вильгельма то и дело проходили жители этой, новой, построенной специально для работников Академии, части Шаттла, но не видели его — в личных комнатах разрешалось ставить зеркальные стекла. Не всем, конечно, но Эльгендорфу разрешили. Вильгельм воспринял это как подарок, но Ульман вовремя напомнил: никто не поможет претенденту на Почитательство безвозмездно — придется отплатить.

Остальные Почитатели и все работники Академии, носившие звание от Доктора и выше, жили на другом Шаттле, где им в распоряжение давали целый дом, а не просто апартаменты, пусть и просторные. Там они могли общаться с себе подобными и вдоволь наслаждаться достижениями науки Единого Космического Государства не боясь, что их умственные способности могли повредить граждане, не слишком хорошо сдавшие экзамены и, из-за этого, не сумевшие поступить на обучение в Академию. Вильгельм хотел побыстрее переехать, чтобы спрятаться от отвратительного соседа, который размазывал слизь по коридору, когда выходил погулять после долгих часов за работой на Штабовскими документами, — Эльгендорф постоянно поскальзывался. Но Ульман уверял: Вильгельму и там не будет спокойствия. Казалось, учитель все знал наперед.

Эльгендорф сидел, согнувшись в знак вопроса, и читал книгу, выделяя пальцем главную информацию так, словно не читал текст уже несколько раз. Он смотрел на заметку, которую отправил Ульман, и пытался понять, где в превращавшемся в кашу из слов тексте пряталось сокровище смысла, которое попросил найти учитель.

«Зачем ему вообще это нужно? Сам ведь много раз читал. Как я могу найти? Что он хочет от меня?» — вздыхал Вильгельм и сдавливал виски. В голове от несмолкавшего голоса, начитывавшего текст, жгло. Эльгендорф вытащил наушник, отложил на стол, а внутри, казалось, продолжалось повествование, и Наплексикус все еще шел, шел к собственной, как оказалось, первой во Вселенной смерти.