Гарри усмехнулся, видя ошарашенные лица Богов. Те, кто понимал в магии души хотя бы немного, прекрасно осознавали, что перед ними сейчас лежит едва ли не вершина искусства артефакторики. Те, кто не осознавал и не знал, шепотом спрашивали у более сведущих товарищей.
Гномы тихо переговаривались, порой косясь в сторону скипетра, легко лежащего в тонких пальцах странного мидгардсого мальчишки, сумевшего сказать об артефакте больше, чем сам Хранитель Бивреста, что было равноценно признанию Хеймдалля мастерства просто смертного. Или не совсем простого смертного, судя по поведению Хранителя Бивреста.
Реклама:
Королева Светлых эльфов окинула Гарри оценивающим взглядом, будто что-то решая, а затем несколько плотоядно облизнулась.
А Гарри все также светло улыбался, разглядывая повод и будто не замечая взглядов. Будто его не волновало ничто, кроме этой вещицы.
В этот раз тишины пришлось ждать дольше, почти пять минут, даже после вмешательства Одина. Однако мальчика совсем не волновало то, что периодически поднимается шум, будто он... привык выступать? Да не, бред. Еще совсем недавно он вспоминал, как общаться с людьми, а тут вдруг уже выступает? Локи определенно сходит с ума...
Один наконец кивнул терпеливо ожидающему спокойствия Поттеру, и тот легко забрался на стол. Тут же кто-то из правителей задал вопрос:
— И к чему же принуждали Второго Наследника Асгарда?
Гарри усмехнулся, кивая, будто ожидал этого вопроса.
— А вот это вы сейчас узнаете сами.
И, все также безмятежно улыбаясь, — эта улыбка уже начинала пугать, не улыбаются так почти два часа подряд, — отошел от Локи на несколько метров, в сторону заинтересованного Хеймдалля, взмахнув рукой.
Рядом с невозмутимым трикстером появилась сотканная из серебристых нитей человеческая фигура, в точности отбражающая самого Бога.
— Скажи мне, Хеймдалль, что ты видишь? Какие ты находишь отличия? — Хранитель Асгарда посмотрел на Локи. На фигуру. Снова на Локи.
— Что это? — он с интересом коснулся пальцем одной из нитей фигуры, и Гарри кивнул, посерьезнев.
До этого сияющие чем-то легким и веселым глаза резко потемнели, смотря неожиданно холодно и равнодушно.
