Белые пешки

11.11.2006. Ника

«А я и не заметила, что тетрадь пропала. Ног не чую с тех пор, как работаю. Не думала, что привыкать к ярму на шее окажется так тяжело. Я грезила об этом ярме, но представляла его иначе. И куда делся здоровый пессимизм? Сразу же было ясно: готовься к жопе! Она впереди.

Виноват папа. Я могла даже предугадать часть происходящего; всё ведь началось, когда я только поступила в курсанты. Я наивно решила, будто мой выбор он со временем переварит. Не переварил. Охуеть, какие они иногда странные ― родители. Левин отец из кожи вон лезет, чтобы сделать сына своим преемником... а мой всеми силами выпихивает меня из органов».

― Может, «на землю» сразу?

Размахивая чемоданом, он медленно наступал на Нику. Лицо покраснело, лоб вспотел. Жуть. Наверное, давление зашкалило так, что из ушей вот-вот пойдет пар.

― Уже поздно. Контракт подписан.

― Где он? Давай! Разорву!

Ника нервно облизнула губы, но осталась на месте.

― Я без пяти минут совершеннолетняя. Я дееспособна и вменяема. И, как видишь, с успехом выдержала даже сложный экзамен по юриспруденции.

― Мне плевать, что ты выдержала! ― грозно зашевелились папины усы. ― Моя дочь не будет ментом!

― А ты сам-то кто? ― опешила Ника. ― Ты начинал участковым! У тебя выслуга...

Он только взбеленился. Невидимый пар придавал речи ускорение и напор.

― А ты нас не равняй! Все было иначе ― раз; я мужик ― два. И как видишь, сейчас я крыса старая, тыловая, в бумажках, в поставках! А чтобы перестрелки, погони... ― тон ненадолго стал даже умоляющим. ― Ты ведь кино насмотрелась, донь, да? Кино просто. А там-то, на оперативной работе да на следовательской... не кино! Там мерзость всякая. И дерьмо вонючее. Сдохнешь ― никто кроме меня не заметит, или искалечат тебя, и...

― ...И тем не менее кто-то должен быть там и помогать людям. Правда?

Запрещенный удар. Папа не заспорил, не отвел глаз, но почти взвыл:

― Какая ты упёртая! В кого, а?

― В тебя! ― мурлыкнула Ника, подойдя и мягко, ненастойчиво забрав у него чемодан. ― Не упертая. Принципиальная.

Его лицо вытянулось. И даже усы обвисли.

― Дура, дура... ― вздохнул он, вытирая лоб. ― Ник, я же внуков хочу, а не мешок с твоим трупом. Ты же честная будешь, знаю. Не прогнешься, когда надо будет. И...