Белые пешки

Бар «Бараний клык». Файф-о-клок

Свежий ветерок обдул бритый череп. Зиновий поднял голову и посмотрел в потолок, улыбнулся. Время словно зазвенело. Звезды в фигурном окне стали ярче. Бармен взял с полки лучший ром, затем текилу, потом еще пару бутылок... Он ждал.

«Ну же. Загляни. Соскучился».

И он услышал.

Молодой человек с длинными волосами бесшумно отодвинул портьеру, прошел вдоль столов и сел у стойки, точно против Зиновия. Джинсовка была запачкана краской на воротнике. Опять снимал стресс арт-терапией? Познакомить бы его с Дэном...

― Лонг-Айленд, ― сам себе сказал Зиновий и поставил перед гостем высокий бокал. ― Ты верен своим привычкам, Лорд?

Тот молча улыбнулся и сделал глоток, не сводя с Зиновия серо-синих глаз.

― Комплимента не дождусь. Ждешь, что сам что-то скажу? ― он поднял брови. ― А может, я обижен, что ты не приходишь?

Лорд чему-то усмехнулся, но снова промолчал.

― Да, что на тебя обижаться... ― махнул рукой Зиновий. ― Я всего лишь относительно добрый и относительно бывший бандит. Не какой-то там властный хозяин команды чудовищ. Но... зато я могу прямо сказать, что рад тебя видеть. Привет.

― Привет. Рад тоже относительно? ― наконец раздался мягкий голос

Зиновий расплылся в улыбке, но, спохватившись, нахмурился:

― Нет, искренне. В отличие от многих ты не бываешь предсказуемым ― Лонг-Айленд я не считаю ― и болтливым. Молчание ― золото. Ангелы ведь презирают золото, да?

― Делают вид. ― По губам Лорда снова скользнула улыбка: он наверняка догадывался, какой парадокс последует за вопросом. Голова у него всегда варила быстро.

― Поэтому они так редко молчат: все поучают, поучают, вытягивают...

― А ты?

Зиновий фыркнул:

― Я лишь делаю коктейли в привокзальной забегаловке. Знаешь... ― он помедлил, ― Валаар был здесь недавно. И угрожал, скажем так.

Лорд не удивился. И раздражения на его лице не отразилось, только усталость. Стало даже жаль о таком говорить: у него же тоже рабочий день, наверняка вымотался. Мальчик вообще выстроил себе совершенно ненормированный график. А отцу хоть бы хны.

― Он всё понял, ― сказал Лорд, прокрутив трубочку в пальцах и погрузив назад в коктейль. ― Знает, что мы все видим. И не случайно оставил нам белые фигуры. Он правда хочет играть. И нам придется попробовать, когда тянуть станет невозможно.

― Можно что-то сделать? ― Зиновий отвернулся и начал расставлять бутылки на полке. ― Чтобы хоть кишки в стороны не летели?

― Волнуешься за них? ― от ответа Лорд уклонился. Значит, что-то делал. Сам.

― Если и так. ― Радонский глянул через плечо и снова переключился на бутылки. ― Загнанных лошадей, как известно, пристреливают, это еще Мартина говорила недавно. Очень хочу убить ублюдка, он больше мне не нужен. Жаль, не могу.

― Пока не можешь, ― жестко подтвердил Лорд. ― Мы не лишаем шансов смертных. А он когда-то был добавочным... совсем как они. Грустно, правда?

Сами загнали себя в ловушку. Сами, со своими вечными правилами. Валаар был прав. Зиновий зло скривил угол рта и заставил себя не оборачиваться.

― А шансы ребят? Что думаешь о них?

― Они часто бывают здесь, и это явно знак. Ты можешь их...

Он вскинулся как ужаленный. Услышать он хотел не это.

― Это не значит, что у нас опять общие интересы. Запомни, я им не нянька, грудью на амбразуру ― мимо, агитировать ― тоже! Я зло, понял, ты, племяшка? Исчадье ада!

Он безбожно противоречил сам себе и осознавал это. Лорд рассмеялся. Его смех был тоже похож на прохладный ветер, от него затрепетала бахрома светильников.

― Ты уже помогаешь. Иначе клетки вряд ли проступили бы именно тут. Ты правда создал очень интересное место. Нервный узел. Узел, где все, возможно, решится чуть лучше, чем в любом другом...

― Не надо иллюзий, ― сердито перебил Зиновий. ― Еще раз повторю, я...

― Ты сам все знаешь. Прости. Мне пора. Спасибо.

Зиновий торопливо обернулся. Но увидел уже лишь пустой стакан.

― Ненавижу, когда ты так делаешь, ― пробормотал он и начал яростно протирать стойку. ― Ненавижу детей. Никогда не женюсь. Никогда!

Исчадье ада. Почему же у него тогда вечно столько проблем?