Белые пешки

13.12.2006. Крыс

«Сегодня снова сон; они меня достали. Во всех кашляют и плачут, хватают за халат, воняет хлоргексидином, а лицо болит от СИЗ. Говорят, в снах не бывает больно. Что ж, я и здесь урод. Считаю дни до отъезда из грязного московского морозильника. Может, мне просто нужно увидеть, что на Ривьере все в порядке, и все пройдет. Рей пишет, что тоже видит такие сны. А я уверен, что хуже».

Кристин замотала головой, дернулась с койки и кого-то хрипло позвала, но тут же закашлялась, прикрыв рот. Между дрожащих пальцев проступила кровь. Она ее испуганно оглядела, вытерла об коленку и позвала снова. Крыс прочел по губам:

― Мама... мамочка! ― Она все-таки села назад. Ноги, наверное, не держали.

Когда больно, дети всегда зовут маму или папу, чуть реже ― ангелов. Никто не зовет доктора, хотя спасти может только он. А самому ему кого звать?

Рей присел рядом с девочкой и заговорил. По глазам ― единственному, что не было закрыто, ― казалось, он с сестренкой общается. Он всегда находил одну-две улыбки для пациентов. Мертвую пустоту оставлял для остальных. Рей отлично расходовал эмоциональные ресурсы, может, поэтому почти не «перегорал». С Кристин он просидел, пока та не успокоилась, не задышала чуть ровнее, не легла и не прикрыла глаза. Тогда он подозвал готовившую шприц медсестру, встал и вышел к Кириллу.

― На каком мы... этапе? ― тихо спросил тот. ― Есть шансы?

Рей молчал. Кирилл наблюдал, как мертвеют над респиратором его золотисто-карие глаза. Теперь, когда ребенок на него не смотрел, было можно.

― Четвертый день. Все не разрешали ее забирать. В бедных кварталах многие еще не понимают опасности. Ничего. Поборемся. Дети умирают реже взрослых.

«И дольше», ― мелькнула мысль. Взрослый организм инфекция ― все еще безымянная, хотя некоторые и обзывали ее между собой «приморской птичкой» ― убивала иногда за пару суток. Дети могли сгорать по неделе.

― Поборемся, ― механически повторил Крыс и наткнулся на острый взгляд.

― Что говорит ваше чутье на смертников, Кирилл?

Крыс облизнул губы. Ему не нравилось это выражение, но у него правда часто получалось: просто посмотреть на пациента, неважно, тяжелого или совсем легкого, сказать «встанет» / «не встанет» и угадать. Одна ошибка на десять попаданий. Все чаще хотелось начать про каждого говорить «встанет», надеясь, что это работает как программирование. Рей, слыша, как Крыс шепчет Марти прогноз, обычно с видом мрачной тучи отворачивался, а пару раз делал замечания. Но сейчас он смотрел и ждал.