Питомец

30

Весь вчерашний день, после того, как выпроводили натрахавшихся Вилиса и Пуфа, которые, к слову сказать, вернулись через десять минут, так как все совершенно забыли про мирно дрыхнущего Тиша, я был в шоке. Мне казалось, что после ора Моли даже соседи должны были пустить скупую слезу сочувствия, но нет – слепой нек спал праведным сном младенца и совершенно плевал на мирское, нацепив наушники. А все потому, что его звукозаписывающую бандурину отодвинули с прохода. Вот так бы споткнулся кто бы об нее, и сразу вспомнил о Тише! Сначала нецензурно, а потом как получится...

В итоге, завтракали все вместе. Зато вкусно. Я уже привык, что все в этом мире не как у людей. Вот взять, к примеру, Моля: забитый с детства мальчик, строящий из себя крутого мэна, зарабатывающего своими вокальными данными, на практике все еще остался плаксивым ребенком, который не может даже чистоту в своей квартире поддержать самостоятельно. Готовлю я, одежда выбирается такой, которую не нужно гладить, а если и нужно, то в прачечной все сделают. Сам же Лу, максимум на что способен, это отварить местные пельмени, и то, если не отъедет в своих творческих фантазиях и они у него не пригорят… А вот Вилис другое дело. Он и на общение приятней, и хозяйственный, и готовит почти как моя мама – все и вкусно!

Через полчаса уже был готов сытный завтрак, а в духовке выпекался «ленивый» мясной пирог. И, казалось бы, замесить тесто, раскатать, выложить фарш, скрутить и запихнуть в духовку – а вкуснота… Я объелся до дурноты.

- Вилис, тебе цены нет! Забери меня к себе. Ик, ой… – лучшей похвалы я бы и придумать не смог.

- ШТО-О-О?!! – зашипел Моль и Пуф. Синхронно так, как будто репетировали до этого не раз.

Вилис покраснел и потупил глазки, а Тиш недоуменно прислушивался, повернув голову в сторону братца.

- Вкусно говорю, так бы я каждый день ел с удовольствием, – пояснил, следя, как Моль поджал губы. Да и Пуфа весело дразнить, пусть живет под гнетом конкуренции, чем, наигравшись, бросит рыжика.

После этого вторичное прощание состоялось еще быстрее и холоднее. Моль практически всех, кроме меня, выставил за дверь и завалился на кровать, накрывшись с головой. Так что весь день я был предоставлен сам себе, а вечером начался пиздец. Нет, не так: ПИЗДЕЦ!

На Моля напал мандраж по поводу судебного дела, и первым делом от его рук пострадал шкаф, в котором было все перерыто, вывернуто на пол, и, если что и было глаженого, смято. Как результат, на суд Лу решил идти в светло-голубых джинсах, белой футболке и сером блейзере, а мне досталась черная водолазка без рукавов, такого же цвета джинсы, надеть которые получилось только лежа, и сапоги, которые были мне куплены в первый день нашего «знакомства». Да-да, те самые, до колена и со шнуровкой! Ну, и ошейник с поводком, куда ж нам, блядь, без него, в общественном месте… Тоже черные.