Питомец

32

Из здания суда мы выходили в плотном кольце охраны и в этом нам о-о-очень повезло! Пресса налегала со всех сторон и настойчиво пихала микрофонами на длинных держателях чуть ли не в лицо, пытаясь первыми получить сенсационный репортаж. Военные старались это пресечь, и у них это почти получалось, но все равно нас теснили со всех сторон.

Толпа неков разделилось на три фронта. Первый, это были человеколюбы, эдакие гринписы – гринчелы, требования которых сводились к тому, чтобы меня отпустили и не мучили, все же я разумное существо. Второй фронт орал и вопил, что меня нужно уничтожить, пустить на опыты, изолировать – слишком уж я разумен… Ну, и третий, самый активный и многочисленный, вопил что-то о втором пришествии, и разумный человек – это кара за их грехи. Именно эта часть толпы активно раздавала пинки остальным.

Резко захотелось обратно в здание под защиту стен, а Моль и вовсе чуть ли не на меня забрался, кажется, даже услышал, как он шипит. Когда мне наступил на ногу сапогом один из военных, я тоже чуть не зашипел. Но в целом все равно хотелось спрятаться, как бы я ни старался держать спину прямо, а подбородок кверху, но все равно приходилось работать руками, чтобы не получить в глаз особо метко подсунутым микрофоном от папарацци.

- Моя машина! – взвыл Пуф, чье транспортное средство перевернули набок и побили стекла, используя и как баррикаду, и как помост для выкриков. Я бы тоже на его месте расстроился.

- И на чем поедем? – меня волновала более практичная сторона проблемы, так как вся эта толпа навряд ли оставила бы нас в покое, при этом не доведя до подъезда дома Лу, а после и там бы разбили палаточный лагерь. Хотя кто знает, может адрес Лу есть в каждом адресном справочнике, и особо умные уже там ждут.

К счастью, военные к этому вопросу подошли более продуманно и свои машины охраняли. Возле каждого, без малого танка, стояло минимум шесть неков, и то больше для видимости, чем оно того требовало на самом деле. Такие машины без специальной техники сложно было бы перевернуть: на стеклах имелись мелкоячеистые решетки, а подъем кабины был не ниже, чем у внедорожника. Вот в эту «красоту с мигалками» нас всех и утрамбовали, причем вчетвером, на заднее сидение!

Моль, который не отцепился, даже чтобы дать мне залезть в салон, удобно расположился у меня на коленях, уткнувшись лицом в плечо, а Пуфу и пришедшему, но не до конца, в себя юристу пришлось «ужаться». За рулем уже сидел военный, а переднее место рядом с водителем занял мой конвоир, недовольно и несколько нервно дергая ушами.